Боги, не должны опускаться на землю. Бобби Фишер, который решил вновь показать себя человечеству, спустя двадцать лет после того, как он выиграл мировую корону, вызвал к своей персоне нескромный интерес. Он волновал прессу куда больше в те времена, когда скрывался от мира. Никто не сможет определить, кто из тринадцати чемпионов был самым выдающимся, но то, что самыми большими странностями в этой компании был наделен именно Фишер, это, безусловно.

     Бобби Фишер самая мифическая фигура в мировых шахматах, за всю историю их существования. Первым делом, после явлению миру, Фишер принародно плюнул на письмо госдепартамента, запрещающее ему, как гражданину США, проводить публичные мероприятия в Югославии, подвергнутой санкциям ООН. Фишера больше всего занимали специальные шахматные часы, которые он, похоже, изобретал все эти двадцать лет. По его утверждениям, они должны были избавить шахматистов от цейтнотов. Общественность отнеслась к этому событию, как к очередному объявлению об изобретении вечного двигателя. Ни зрителей, ни журналистов, не привлекло таинство второго пришествия Бобби.

     Матч оказался лишь путешествием в сентиментальное прошлое двух постаревших экс-чемпионов. В прочем, Фишер был убежден, что именно он является настоящим чемпионом мира. Так же думал и Стейниц, но он кончил жизнь в сумасшедшем доме.

     Никто не желал Фишеру такого конца, но без сомнения, у Бобби напрочь отсутствовало чувство юмора. Самый большой удар Фишер нанес Анатолию Карпову, отказавшись с ним играть матч, так он бросил тень на десятилетнее царствование Карпова. Что же думает двенадцатый чемпион мира об одиннадцатом? «У меня быть может одна из самых простых, но и сложных задач. Фишер, конечно, уникальное явление в шахматах, который разгромно взошел на шахматный престол. Хотя даже при всём притом, что он стал молодым чемпионом мира, до этой цели он двигался не один десяток лет. Но и нужно сказать, что Фишер очень много сделал для шахматистов, не только в плане новизны его стиля, не только в плане популярности шахмат, но и чрезвычайно много сделал в плане материального положения шахматистов. Потому как, до Фишера, только группа гроссмейстеров могла чисто профессионально существовать, занимаясь шахматами. А вот уже с появлением Фишера, с его триумфальными выступлениями в турнирах, в матчах, Фишер создал возможности не только узкому кругу шахматистов, заниматься профессионально шахматами», - из интервью Анатолия Карпова.

     Одиннадцатый чемпион мира! Когда-то Джоан Фишер, старшая сестра Бобби, получила в подарок от владельца бакалейной лавки комплект шахмат и приложенные к нему правила игры. Она познакомила с шахматами 6-летнего брата, а через несколько партий ему уже было не интересно играть с Джоан. В четырнадцать лет Фишер стал чемпионом США, и получил право выступать в межзональном турнире. ФИДЕ присвоило ему звание международного мастера. «Не могли сразу дать гроссмейстера!», - обиделся он. Тот год, по воспоминаниям его матери, был для него очень напряженным. Он много занимался в школе, играл в шахматы, писал книгу, и ему удалили гланды. Его детской настольной книгой была популярная в то время «Приключения Фуманчу», о волшебнике, диктующем свою волю окружающим.

     Бобби родился в Чикаго, но родился в Нью-Йорке. Его отец был студент биофизик, мать – медицинской сестрой. Хотя, Регина Фишер закончила в Москве медицинский институт. Отец оставил семью, когда Бобби было два года. Они переехали в Бруклин, где с трудом сводили концы с концами. Всей своей шахматной карьере, Бобби обязан матери, которая не только искала ему учителей, но и как всякая еврейская мама, опекала сына сверх всякой меры. Чуть ли не на всех детских фотографиях, Фишер снят в своём единственном свитере. В пятнадцать лет Фишер бросает школу, и начинается разрыв с матерью, которая вторично вышла замуж. Регина теперь страдает, что теперь сын кроме шахматных книг ничего не читает, и мир его сужается. «В школе все дураки, и учителя, и ученики», заявил Бобби. Один только был не глуп до конца, да и то, потому что он неплохо играл в шахматы. До конца своих дней Фишер напоминал ребёнка с обостренным чувством справедливости. Он жил в собственном мире и напоминал не безызвестного кино героя Рэймена.

     Немец, Лотар Шмид, один из самых знаменитых шахматных коллекционеров. К тому же, он международный арбитр. Он был главным судьей на матче Спасский – Фишер. Позже, Шмидт судил матчи Карпова и Каспарова. Ещё юношей, нелюдимый Фишер, проникся доверием к Лотару Шмиду. «Бобби Фишер, возможно, самый гениальный из всех чемпионов мира, которых мне довелось наблюдать. Фишер – гений, среди гениев. Он показал себя гением в преодолении всех трудностей, которые встречались на его пути. Ему было 14 лет, когда он впервые стал чемпионом страны, выиграв первенство для взрослых шахматистов. Затем он побеждал семь раз подряд. Какой человек может пережить подобное, без ущерба для себя, если он так рано начинает побеждать и достигает такой славы?! Фишер был поднят на щит, который несла вся страна. Тот, кому доводится пережить это, становится, хочет он или не хочет, другим человеком. Бобби был в начале очень дружелюбным, очень естественным человеком. В 60-м году он гостил у меня, тогда ему было 17 лет. В течение пяти дней мы играли с ним в шахматы. Он был очень вежливым, но в то же время очень необычным. В каждом городе он покупал по новому костюму, и задавал вопросы, которые касались странных вещей. Но он был приятным человеком, не смотря на то, что некоторые его взгляды были больно своеобразными», рассказал Лотар Шмид.

     К своеобразности взглядов Бобби, например, относится невероятное юдофобство одиннадцатого чемпиона. Чем это вызвано? Разрывом с матерью – еврейкой? Точно так же, как Гитлер был убежден, что во всех бедах виноваты евреи, Фишер не сомневается, что еврейско-коммунистический заговор с центром в Кремле, у Фишера действительно не было чувства юмора, погубил его шахматную карьеру. Своих взглядов Фишер не скрывал, и удовлетворен, что хотя бы отец у него не еврей, а немец. Но, говорят, в Израиле докопались, что и папа «грешен» перед сыном. Действительно заговор!

     Говорит международный арбитр Лотар Шмид: «Когда Бобби Фишер гостил у меня, мы говорили с ним о многих вещах, не только о шахматах. Но он высказывал, как я уже упоминал, несколько странное мнение о некоторых проблемах. Я не хочу распространяться об этом, потому что это его мир, мир в котором он живет. Вероятно, было бы правильней, если бы он сам лично дал интервью, в котором высказал свою точку зрения». Но с журналистами Фишер встречаться отказывался. Все они были для него или евреи, или коммунисты, в общем, относятся к тем, которые плетут заговор против него.

     Чемпионом Фишер стал в Рейкьявике в 1972-м, выиграв матч у Бориса Спасского. Секундант Фишера гроссмейстер Ломбарди, удивляется, как вообще Бобби доехал до Исландии. Его адвокат Пол Маршалл, защищающий интересы Бобби в матче с Борисом Спасским, говорит: «Самый большой денежный приз в истории шахмат. Все газеты были полны сообщениями об этом матче. Их печатали, даже, на первых страницах. Матч Фишера со Спасским через двадцать лет, ни в какое сравнение по популярности с тем матчем, идти не может». Пол Маршалл забыл, что в первом чемпионском матче, США и СССР, при первом удобном случае, выясняли отношения. Даже, если их граждане играли в шахматы. Маршалл добавил: «Это был замечательный матч! Масса потрясающих, для меня лично, моментов. В маленьком зале разворачивались драматические события. И с точки зрения того, что я знаю о шахматах, это была замечательная игра».

     Бобби во многом вел себя, как ребенок, но избалованный и хитрый ребенок, который с большой ловкостью навязывает взрослым свою волю. Он здорово попортил нервы организаторам своими требованиями в зале. Он даже заменил доску, так как его не устраивал контраст между белыми и черными полями. В Рейкьявике он сделал замечание девочке в зале, которая ела конфеты. «Но я всего лишь взяла две конфеты», заплакала девочка. «Не две, а шесть. Ты думаешь, я не считаю, маленькая врушка?!» Ещё совсем юным, Фишер выучил русский язык, чтобы читать советскую шахматную литературу. В число своих увлечений он внёс и прослушивание московского радио, но только той части, что касалось шахматных новостей.

     Первый и последний раз он играл с великим Ботвинником в 1962 году на Олимпиаде. Партию Фишер выигрывал однозначно, но ночью, члены советской делегации нашли для Ботвинника способ защититься. Когда утром была подписана ничья, в глазах у Фишера стояли слезы. Руку шестому чемпиону он пожал, но вышел их зала белый, как полотно. Может, с тех пор Фишер начал считать, что Кремль плетет против него интриги. Но на пути к матчу со Спасским, Бобби сумел частично отомстить Москве, разгромив сначала Марка Тайманова, а потом уже экс-чемпиона Тиграна Петросяна. Преодолевать постоянную неуверенность в себе, Фишеру помогало лишь состояние скандала.

     В Рейкьявик он прилетел на пять дней позже открытия матча. Затем, не явился на вторую партию. Спасский, дал себя уговорить продолжить матч. Тогда Фишер начал опаздывать к каждой встрече на 5 минут. Для него шахматы были сражением. И выйдя на военную тропу, он вел себя, как на войне, а не как джентльмен на теннисном корте.

     Рассказывает адвокат Фишера Пол Маршалл: «Спасский позвонил ко мне в отель, телефон Фишера был отключен, и сказал, что сдает партию. Это означало победу в матче. У меня в номере был секундант Фишера Ломбарди. Мы поздравили Бориса с отличной игрой, а потом мы прыгали от счастья и кричали: «Победа!» Затем постучали к Бобби, и тот спросил, что случилось? Мы поздравляем тебя, Спасский, сдался! «Он сделал это в письменной форме?», строго спросил Бобби. И тогда нам пришлось вернуться, получить ответ в письменной форме, и только после этого Бобби принял наши поздравления».

     Да, Бобби Фишер просто обязан был стать героем Америки, но не стал им. Это было время страстных проповедей Мартина Лютера Кинга. Но Фишер слушал других проповедников. Соединенные штаты сотрясали антивоенные студенческие демонстрации. Не только молодежь, но и самые знаменитые люди Америки, требовали прекратить войну. Высказались, наверное, все, кроме чемпиона. Бобби Фишер, который только что был кумиром молодежи, который заставил Америку, если не играть в шахматы, то следить за ними, выбрал для себя совершенно противоположную дорогу в жизнь. Он исчез из мира. Не сразу Фишера обнаружили в Калифорнии в Пасадини, где находился центр секты «Всемирная церковь господня». Одно из направлений – адвентизма. Увлечение идеями доктора Армстронга, руководителя этой церкви, началось у Фишера давно. После Рейкьявика, Пасадина показалась Бобби идеальным укрытием. К сумасшедшим поступкам Фишера, можно отнести то, что все свои деньги, включая приз матча, он вложил в развитие этой «Всемирной церкви». А д-р Армстронг распорядился, чтобы Фишер обладал привилегией почетных гостей. После 20-ти лет затворнической жизни в Пасадини, он разорвал все отношения с церковью, и предъявил ей иск на 3 миллиона долларов.

     «Мы очень интересовались ходом матча между Карповым и Каспаровым, который тогда проводился. Мы следили за каждой партией, и анализировали их. В том числе и ту, в которой Каспаров, играя черными, совершенно гениально пожертвовал ферзя, за две легкие фигуры, и затем провел её с преимуществом. Я не помню сейчас, как она закончилась, но Фишер сразу понял преимущество, которое Каспаров получил благодаря этой жертве ферзя. Фишеру хватило на это пары минут, в то время как все другие комментаторы и журналисты, которые освещали матч, долго удивлялись и не знали, как расценить этот ход, и что нужно делать дальше. Я увидел, что Бобби был также хорош и силен в шахматах, как и двадцать лет назад, только ему не хватает практики», из интервью с международным судьей Лотаром Шмидом.

     Каспаров всегда называл Фишера не только основателем шахматного профсоюза, но и наследником советской шахматной школы.

     Адрес проживания одиннадцатого чемпиона мира в Пасадини, почти для всех был секретным. Опасаясь агентов КГБ, Фишер гулял только ночью, вкладывая под дворники автомобилей листовки с призывом свергнуть мировое сатанинское правительство.

     Из воспоминаний Шмида: «Что касается гениальности Фишера, на шахматной доске и в жизни, мне хотелось бы сказать следующее. Среди всех шахматистов, с которыми мне довелось познакомиться, Фишер обладал такой способностью, мыслить, которая позволяла ему быстрее всех схватывать ситуацию на доске. Он может оценивать позицию невероятно быстро и точно. Игра создает чемпиона, сказал он однажды».