Жизнь третьего чемпиона мира Хосе Рауля Капабланки, была такой же яркой, как ночной бродвейский карнавал. Любому обществу великий гроссмейстер предпочитал светское, и похоже немного стыдился, что он шахматист. Представляясь, Капабланка называл себя дипломатом. Благодарная родина Куба дала ему это звание пожизненно.

     Зенита славы, Хосе Рауль Капабланка, которого болельщики называли Каппой, достиг в те замечательные времена, когда люди веселились и отдыхали после страшной войны. Что не говори, а в 20-е годы мир благоденствовал. Только сам Господь Бог знает, как он определяет место для рождения очередного шахматного гения. Хосе Рауль, как и большинство детей, впрочем, как и большинство выросших из них чемпионов, познакомился с шахматами в 4 года с колен отца, наблюдая, как он, богатый чиновник играем с друзьями. В 5 лет Хосе Рауль обыгрывал всех партнеров отца. Капабланка вспоминал, что детский обостренный интерес к шахматам, был вызван горячо обсуждавшейся встречей в Гаване чемпиона мира Стейница и русского маэстро Чигорина. Два матча, когда впервые русский два матча безуспешно пытался отобрать шахматную корону, финансировались кубинскими плантаторами. Шахматы на Кубе знали со времен испанского завоевания, но бурный всплеск интереса к ним пришелся на 1862 год, когда Гавану посетил Морфии, сыграв несколько партий с чемпионом страны, темнокожим рабом Феликсом. До появления Фиделя Кастро, Капа был, пожалуй, единственным национальным героем Кубы.

     В Гаване, в музее спорта, хранятся шахматы, которыми игрался победный для Капабланки матч с Ласкером, и посмертная маска великого кубинца. Родители, волнуясь за психику сына, разрешили ему серьезно заниматься шахматами лишь в 8 лет. В тринадцать, он стал чемпионом Кубы. В 1906 году он поступил на химико-инженерное отделение английского университета в Нью-Йорке. Попутно он посещал монхэтенский шахматный клуб, где равных игроков в блиц ему не было. Хосе Раулю 18 лет, и он, что не часто бывает, из вундеркинда превратился в суперигрока.

     Нью-Йорк. Спустя три года после приезда в США, Капа выигрывает матч у чемпиона США Маршалла, причем, с разгромным счетом. С этого момента он причислен к клану – маэстро мировой шахматной элиты. Маршалла он победил, не открыв ни одной книги дебютов. Такое ему удалось только за счет изумительной интуиции и техники в эндшпиле. Два года учебы в университете выработали у Капы два желания: добиться успеха на шахматной арене и приобрести светский лоск. В теннис он играет не реже, чем в шахматы, а остальное время проводит в бассейне. Отметим, что Капа не знает, что такое алкоголь и табак. Красавчика Капу можно считать Плейбоем, чем он страшно гордится. Светских развлечений он не пропускает, пытаясь совместить их с шахматами. На турнире в довоенном Петербурге он уступил первое место Ласкеру, потому что кутил всю ночь перед решающей партией. А спустя двадцать лет проиграл Лилиенталю, так как опаздывал на свидание.

     В Петербурге началась его дружба с Александром Алехиным. Покорение Капабланкой Европы состоялось, оно было не долгим, в старом свете арену расчищали для новых рыцарских подвигов. Светские развлечения переросли в мировую войну, которая при ближайшем рассмотрении оказалась довольно грязным делом, не имевшая ничего общего с благородными турнирами.

     Капа возвращается в Нью-Йорк. В клубе, где он играл с Маршаллом, кстати, по сей день стоит его шахматный столик. Война бушует в тысячах милях от берегов Америки, а здесь, самым интересным развлечением становиться кинематограф. Здесь зарождалось величие ещё одной империи XX века, со своими королями и королевами. Одни из первых императорских фамилий Дуглас Фервенгс и Мери Пикфорд. Невероятно, но в тропическом раю Карибов вырос не темпераментный шахматист, а расчетливый игрок, с феноменальной быстротой просчитывающий любые варианты. В лучшие годы, Капа умудрился не проиграть ни одной партии за 8 лет. Вначале Ласкер собирался отдать корону Капабланке без сражения, но это могло создать опасный прецедент в пристол-наследии, хотя второй чемпион утверждал, что игра третьего притягательна не более, чем притягательна сила арифметического сложения, общественное мнение заставило 53-летнего Ласкера играть матч. Но куда большее значение для него имела инфляция в Германии. Уступив корону, Ласкер заметил: «Глубина игры Капабланки – глубина математика, а не поэта. У него душа римлянина, а не грека».

     Капабланка никогда не забывал Кубу. На остров он возвращался много раз, но дома ему, покорителю шахматной Европы не сиделось. Как и молодому генералу Банапарту, после триумфальных походов. Приезжать в обстановку всеобщего поклонения – нравилось! Восторг толпы – кислород для любой звезды. За короткое время домашних каникул вызванных мировой войной, Капабланка успел жениться на Кубе, у него родились дети, но назвать Хосе Рауля примерным семьянином невозможно. Как только окончилась война, Капа оставляет жену и двоих детей, и отправляется в турне. Позже выяснилось, что семью он оставил навсегда.

     Любимец дамского общества вновь в Европе. Но новые кумиры овладевают сердцами дам в Старом свете. Наверно, потому что большинство девушек отныне больше предпочитает маршировать в строю, символом красоты стала вечно одинокая и недосягаемая Грета Гарбо. Плюс, всеобщее помешательство высшего света на авиации. Позавтракать в Париже, а пообедать в Лондоне, поступок модный и отважный. Хотя, Люфтганза своим сервисом отличалась уже в те годы. Наступила эра сближения континентов. Чтобы увидеть своего кумира в латинской Америке, состоятельные круги Буэнос-Айреса, собрали деньги русскому шахматисту Александру Алехину, для вызова чемпиона на матч. Тогда, обеспечение призового фонда была проблемой претендента. Незадолго до матча, Капа феноменально выиграл турнир в Нью-Йорке, победив там своего соперника на королевский трон. Эта победа, сыграла с ним плохую шутку. К матчу Капа оказался не готов. И осенью 1927 года, тридцать четвертая партия на улице Карлоса Пеллегрини подвела итог 6-летнему царствованию Капабланки. В тот же день закончилась дружба великих гроссмейстеров. Отныне, они старались даже не находиться в одном помещении.

     До самого конца Капа был обречен, безуспешно вызывать нового чемпиона на матч-реванш. Такой удар, как потеря чемпионского титула, подкосил Капабланку. Он играет много, но это уже другой Капабланка. И хотя Хосе Рауль по-прежнему одет по последней моде, и по-прежнему постоянный гость на светских приемах, и как всегда элегантен и неотразим, он переживает острый кризис. Дипломатический паспорт открывает перед Каппой, свободно говорящим на пяти языках, двери любого дворца, но отныне, на любом балу он «экс» монарх.

     Наконец-то, он в чем-то уел русских! Женившись на красавице эмигрантке из России, Ольге Чагадаевой. Эта женщина будет с ним до конца. С Ольгой он не расставался никогда. Лучшие дни с молодой женой, как говорил Капа, он провел в Париже. Капа был счастлив и беззаботен, как была счастлива вся Европа в те предвоенные годы, не понимая, что несется прямиком в ад. Германия и Англия сражались пока только на футбольном поле. В футболе тогда побеждали англичане. А Капабланка сражался с призраками. Он взывал к шахматной общественности, требуя изменить правила вызова на матч, которые придумал сам, когда был чемпионом. Это станет доброй традицией. Того же будут требовать Фишер и Карпов. А пока, Капе не остается ничего другого, как сражаться с Алехиным заочно в суперсеансах. В отличие от Алехина, Капабланка играл международный турнир в России. Турнир проходил в знаменитом Колонном зале. Спустя год, Сталин устроил на этой сцене главный судебный процесс над своими бывшими соратниками. Капа уверял, что вождь, подглядывал из закрытой ложе через дырку в шторе за его игрой. Говорят, что точно также Сталин наблюдал за самым справедливым судом в мире, где он был главным сценаристом, но ни разу официально не присутствовал в зале. Но если верить Капе, место для наблюдения Сталин выбрал ещё за год до московских процессов.

     Спустя три года, Алехин дал согласие на матч. Капабланка к этому времени уже вернулся домой в Америку. Но судьбе было угодно лишить его последнего шанса. Капа не смог собрать для приза – 10000 долларов. Куба, на которую он так надеялся, ему отказала. Впрочем, матч был и последней возможностью для Алехина удрать из Европы, которая уже «плясала» на самом краю пропасти. Первые такты смертельного танца раздались в 1939 году, в Мюнхене. Их исполнили вождь всех немцев – Адольф Гитлер, и сэр – Невилл Чемберлен. Они были безусловно «первыми скрипками» в военном оркестре, где собрались такие музыканты, как итальянский дуче Бенито Муссолини, летчик-охотник, любитель искусства Герман Геринг, и французский премьер Де Ладье. Итак, увертюра к пляски смерти была сыграна. То, в чем расписались эти выдающиеся «исполнители», дипломатично называлось – «Мюнхенское соглашение». А на самом деле означало – войну.

     Восьмого марта 1942 года, в пятьдесят четыре года, Капабланка скончался в одном из госпиталей Нью-Йорка. Накануне вечером он плохо себя почувствовал в Монхетенском шахматном клубе, а следующим утром у него случилось кровоизлияние в мозг.