Михаил Ботвинник (17 августа 1911 года - 5 мая 1995 года ). Осенью 1926 года 15-летний Миша Ботвинник играл в командном матче Ленинград - Стокгольм. Возвращались из Швеции пароходом, через Гельсингфорс. В гостинице этого финского города юный Ботвинник с изумлением увидел, как известный мастер Александр Ильин-Женевский разделся и стал обматывать себя дамскими чулками - выполнял заказ жены.
В те годы хороших чулок отечественного производства не было, а мужчинам провозить дамские вещи запрещала таможня. Несмотря на протесты, Ильин совершил ту же процедуру со своим юным коллегой. Как признался Михаил Моисеевич в своих воспоминаниях, "угрызений совести я не испытывал - приятно было помочь новому другу!" И кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы начинающего контрабандиста "застукали" на границе...
В 1945 г., когда Ботвинник добивался права сыграть матч с Алехиным (эта идея имела много оппонентов в спортивном руководстве), его пригласили в кабинет тогдашнего руководителя всего советского спорта Н.Н. Романова. Романов вышел, оставив Ботвинника с двумя гражданами в штатском. Традиционные вопросы: доводилось ли ему за рубежом встречаться с белоэмигрантами, и всякая прочая бодяга... Наконец каверзный вопрос: "А не обращался ли к вам кто-либо из иностранных дипломатов в Москве?" Действительно, звонил секретарь кубинского посольства, сообщил, что ему надлежит передать Ботвиннику книгу, посвященную памяти Капабланки. "И что же вы ответили" - поинтересовались товарищи. - "Чтобы он передал книгу в Комитет физкультуры!" - гордо ответил шахматист.
А в 1983 г., то есть еще до перестройки, Ботвинник в Нью-Йорке "допустил ряд высказываний, порочащих представителей советской шахматной школы" (формулировка из записки КГБ СССР в ЦК КПСС). Его пригласили для беседы в ЦК и, не дождавшись полного и всестороннего раскаяния, признали целесообразным "впредь ограничивать его зарубежные поездки".
Да, Ботвинник менялся. В свое время он славился ортодоксальностью и нетерпимостью и через 25 лет после окончания войны сказал о мастере Богатырчуке, ушедшем с немцами с Украины и осевшем после войны в Канаде: "Я бы лично повесил его в центре города". В конце же 1980-х он доверительно рассказывает о своей жизни Геннадию Сосонко, невозвращенцу, оставшемуся на Западе одним из первых среди наших шахматных мастеров. А в 40-50-е Ботвинник человеку с биографией Сосонко скорее всего и руки бы не подал.
Отец Будущего Чемпиона Мира родился в белорусском местечке, в 25 лет уехал в Минск, в 1905 г. работал в подпольной типографии и еще в досоветское время получил профессию зубного техника и право на жительство в Петербурге. Мать была дипломированным дантистом. Михаил Ботвинник родился 17 августа 1911 г., так что сегодня мы отмечаем 90-летие великого шахматного бойца.
Поначалу семья будущего чемпиона мира жила в Петербурге, на Невском, в хорошей квартире из семи комнат. Были кухарка, горничная, одно время даже бонна. В 1920 г. отец ушел из семьи, и после этого жили уже очень тяжело. Хозяйство вел старший брат Исаак, который два десятилетия спустя, в сентябре 1941-го, погиб на фронте. Когда в 1928 г. Ботвинник стал студентом, брат выдавал будущему чемпиону рубль в день на проезд до института, обед и ужин.
Научился Ботвинник играть в шахматы поздно, в 12 лет. В 14 лет происходит этапное событие в его жизни - он выигрывает в сеансе одновременной игры у чемпиона мира Капабланки! Через два года после того сеанса, в 1927 г., он - мастер. В 1931 г. - впервые становится чемпионом СССР. Блестящие результаты во всесоюзных и крупнейших международных турнирах. И, наконец, победа в матч-турнире сильнейших гроссмейстеров 1948 г., которая делает его чемпионом мира.
На бумаге это выглядит просто. На самом деле Ботвиннику все давалось нелегко. За громкими результатами стояла колоссальная работа. Возможно, Ботвинник не обладал столь сумасшедшим шахматным талантом, как многие его соперники, особенно из поколения Таля - Спасского. Но 15 лет чемпионом мира был все-таки он...
В свое время совсем еще юный Гарри Каспаров занимался в школе экс-чемпиона мира Михаила Ботвинника. Гарри был очень возбудимым мальчиком, за доской часто действовал импульсивно. Ботвинник говорил ему: "Гарик, есть опасность, что из тебя получится новый Ларсен или Тайманов".
Ларсен и Тайманов в те годы входили в мировую десятку, "рубились" в претендентских матчах... А для Ботвинника они были всего лишь олицетворением легковесного стиля и неглубокого, поверхностного понимания шахмат.
Ларсен и Тайманов - те, на кого патриарх имеет право смотреть сверху вниз. Хотя когда-то, в 52-м, он разделил первое место в чемпионате СССР с тем же Таймановым...
Это - кредо, проявление сверх серьёзного отношения к шахматам. Геннадий Сосонко припомнил, как в конце 80-х Ботвинник при совместном анализе ошарашил юного голландского мастера Йеруна Пикета: "У меня такое впечатление, что вы не знаете моей партии с Юрьевым из чемпионата союза металлистов 1927 года..."
Ботвинник утверждал: никогда не сможет стать чемпионом мира тот, кто не имеет высшего образования. Сам Ботвинник был доктором наук, серьезнейшим образом занимался научной работой, относился к ней предельно ответственно, в какой-то момент, как мне кажется, считал себя больше ученым, чем шахматистом. Сегодня Владимир Крамник, наш новый чемпион мира, говорит, что не собирается заканчивать философский факультет Новгородского университета, не нужно то ему.
Рискну предположить, что если не образование как таковое, то работа по специальности, научная деятельность сильно мешали нашему шахматному патриарху. Отвлекали силы, забирали время... Еще в начале 70-х он начал работу над шахматной программой ПИОНЕР, которая, как предполагалось, будет действовать не перебором миллионов возможных продолжений, а сумеет воспроизвести человеческий алгоритм поиска хода. Кто же мог предположить, что спустя очень небольшое время появятся компьютеры немыслимого быстродействия и сделают всю многолетнюю работу группы Ботвинника неактуальной, во всяком случае применительно к шахматам. Ботвинник не смог предвосхитить стремительность технологического прогресса, взялся за решение задачи, которая, в сущности, была снята раньше, чем была закончена работа над его проектом.
Ботвинник Был обласкан властью. Так был обласкан, пожалуй, один лишь Карпов. В 1935 г. после победы во II Московском международном турнире (1-2 место с Сало Флором) нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе подарил ему легковой автомобиль (здесь примечательна не ценность вещи, а уникальность формы поощрения), а после Ноттингемского турнира 1936 г. (дележ 1-2 места с Капабланкой) Михаил Моисеевич был награжден орденом Знак Почета.
Власть пыталась организовать матч Алехина с Ботвинником. Причем подразумевалось, что Алехину, чтобы сыграть с чемпионом СССР, придется приехать в Москву. Власть действовала настойчиво и упорно, несмотря на оппозицию этой идее в шахматном и вообще спортивном руководстве. Мол, Алехин - белоэмигрант, если не белогвардеец, и все такое прочее. Но Сталин был безусловно "за". И если бы не скоропостижная смерть Алехина в марте 1946 г., матч бы, скорее всего, состоялся.
Наконец, Ботвинника выпускали. До войны выезд был формой особого доверия, поощрения и благоволения власти. Некоторое время в СССР было всего два гроссмейстера: Ботвинник и Левенфиш (завоевавший, кстати, звание гроссмейстера еще в год рождения Ботвинника). Так вот, Левенфиша за границу просто не пускали - ни до того, как он в 1937 г. сыграл вничью с Ботвинником матч за звание чемпиона СССР, ни очень долго после. А в самом Союзе в межвоенный период было всего три полноценных международных турнира - в 1925, 1935 и 1936 гг.
Но Ботвинник был самостоятелен, самолюбив, даже упрям и, как говорится, знал себе цену. Это сейчас гроссмейстер сам выбирает, куда и когда ему ехать (если его, конечно, приглашают). А в 1968 г. после отказа 57-летнего Ботвинника отправиться на второстепенный турнир в ГДР Спорткомитет (в полном соответствии с позицией отдела пропаганды ЦК КПСС, курировавшего спорт) пригрозил экс-чемпиону мира лишением стипендии, которую он получал еще с довоенных времен. А за год до того он уклонился от участия в международном турнире, посвященном 60-летию Великой Октябрьской революции.
Конфликт самостоятельного и самодостаточного человека с властью, даже с возлюбившей его властью, неизбежен. Другое дело, когда и в каких, острых или латентных, формах он произойдет.
Как и многие другие ведущие гроссмейстеры, Ботвинник был человеком вполне советским и обладал соответствующим менталитетом. Когда Петросян в 1963 г. во время матча с Ботвинником поднимался по лестнице Театра эстрады, боготворившие его поклонники-армяне рассыпали у него под ногами святую землю из Эчмиадзина. Тигран Вартанович, говорят, воспринял это как должное. Много лет спустя Ботвинник вспоминал этот эпизод с нескрываемым раздражением: "Если бы передо мной посыпали святую землю из Иерусалима - что бы я сделал "Подметете - пройду", - сказал бы..."
Да, когда Ботвинник говорил о себе: "по крови я - еврей, по культуре - русский, а по воспитанию - советский", он, безусловно, ничуть не кривил душой.
В 80-е Много и настырно писали о том, что матчи Карпова с Каспаровым были противоборством сил и символов советского фундаментализма с духом изменений, свежим общественным ветром. Но это с ничуть не меньшими основаниями можно сказать и о противоборстве Ботвинника с Талем. Просто тогда, в начале 60-х, нельзя было написать, что Таль, мол, - дитя оттепели, порождение социального романтизма после сталинской эпохи, а Ботвинник - ортодокс по мышлению и поведению, советский человек до мозга костей, рудимент прошлого.
Забавно, но тогда, в 1960-м, это ментальное, социокультурное и, если хотите, псевдоидеологическое противостояние дополнялось, оттенялось и усугублялось противоположностью чисто шахматных стилей и принципов.
Нравы на верхушке шахматной пирамиды всегда были далеко не идиллические. Да что там говорить, - жестокие. В 1952 г. коллеги попросту выперли его, чемпиона мира, из команды, впервые отправлявшейся на Всемирную шахматную олимпиаду. Традиционным коллективистским способом, на собрании команды. Наши шахматные гранды видели своим лидером деликатного и обаятельного Пауля Кереса. Ботвинник был уверен, что Керес психологической нагрузки не выдержит и на Олимпиаде провалится. Так и получилось - Керес играть в свою обычную силу не смог, после трех поражений его перестали выставлять на матчи.
Впрочем, несмотря на это, Ботвинник относился к Кересу вполне доброжелательно. А вот отношения Ботвинника и Бронштейна, Ботвинника и Петросяна рисуются иными. Назвать их просто неприязненными - значит не сказать ничего. История матча между Ботвинником и Бронштейном в 1951 г., изложенная "от Михаила" и "от Давида", - это две совершенно разные истории, они не имеют между собой почти ничего общего.
В общем, за день до смерти Ботвинник дал свои последние указания: "Никаких пышных похорон. Никаких шахматистов. Хочу уйти спокойно".
О Советской Шахматной школе начали говорить незадолго до войны, после того как в 1939 г. вышла действительно замечательная книга историка шахмат Грекова о М.И. Чигорине, этот, по определению Ботвинника, "патриотический труд". А отлилась в бронзу, отчеканилась эта формула в первые послевоенные годы.
Но если советская шахматная школа продолжила творческую традицию Чигорина и Алехина, то Петросян и Карпов, эти предельные рационалисты и прагматики, да, возможно, и сам Ботвинник, всегда игравший в логичные, "правильные" шахматы, окажутся весьма и весьма относительными продолжателями чигоринско-алехинской комбинационной традиции.
Официальная пропаганда долгое время представляла дело так, будто советские шахматисты - это корпорация, где есть образцовые Ботвинник или Карпов, а за ними - множество таких же помельче, но качественно, по своей внутренней структуре от грандов не отличавшихся. На самом деле все наши лидеры были в творческом и в человеческом отношении очень-очень разные, все они были индивидуальностями, и в известном смысле каждый великий шахматист - Ботвинник, Смыслов, Таль, Петросян, Спасский, Штейн, Геллер - всех перечислить невозможно, - сам себе школа. Ботвинник - тоже. Крупная, своеобразная личность, жившая в очень своеобразное и жесткое время.
Цитаты М.Ботвинника:
1. Да, я однажды сыграл партию в блиц, это было в поезде в 1929 году. (из интервью в 1989 г.)
Партии сыгранные М. Ботвинником (1393 партии)
Michael Botvinnik (on August, 17th, 1911 - on May, 5th, 1995). In the autumn of 1926 15-year-old Mikhail Botvinnik played a command match Leningrad - Stockholm. Came back from Sweden by steamship, through Helsingfors. In hotel of this Finnish city young Botvinnik with amazement has seen, how known master Alexander Ilyin-Geneva has undressed and began to wind itself with ladies' stockings - carried out the order of the wife.
Those years good stockings of a domestic production were not, and to men to take ladies' things were forbidden by customs. Despite protests, Ilyin has made the same procedure with the young colleague. As Michael Moiseevich admitted the memoirs, "I did not test a remorse - it was pleasant to help the new friend!" And who knows, how there would be its destiny if a beginner have caught on border...
In 1945 when Botvinnik achieved the right to play a match with Alekhin (this idea had many opponents in a sports management), it have invited in an office of the then head of all Soviet sports of N.N.Romanov. Romanov left, having left Botvinnik with two citizens in the civilian. Traditional questions: whether it was possible to it to meet abroad emigrants, and any other fresh-water sponge... At last a tricky question: "Instead of whether someone from foreign diplomats in Moscow addressed to you?" It is valid, the secretary of the Cuban embassy called, has informed, that it should transfer Botvinnik the book devoted to memory Kapablanka. "Also that you have answered" - companions have taken an interest. - "That it has transferred the book in physical culture Committee!" - it is proud the chess player has answered.
And in 1983, that is even before reorganisation, Botvinnik in New York "has admitted a number of the statements discrediting representatives of the Soviet chess school" (the formulation from a note of KGB of the USSR in the CPSU Central Committee). Him have invited for conversation in the Central Committee and, not having waited full and all-round repentance, recognised as expedient "henceforth to limit its foreign trips".
Yes, Botvinnik varied. In due time it was famous for orthodoxy and intolerance and in 25 years after the end of war has told about master Bogatyrchuke who has left with Germans from Ukraine and the settled ambassador of war in Canada: "I personally would hang up it in city centre". In the end 1980 it confidentially tells about the life to Gennady Sosonko, the defector who has remained in the West one of first among our chess masters. And in 40-50 Botvinnik to the person with biography Sosonko most likely and hands would not submit.
The father of the Future World champion was born in the Belarus place, in 25 years has left to Minsk, in 1905 worked in underground printing house and during imperial time has received a trade of the tooth technician and the right to a residence in Petersburg. Mother was the diplomaed dentist. Michael Botvinnik was born on August, 17th, 1911 so today we mark the 90 anniversary of the great chess fighter.
First a family of the future world champion a vein in Petersburg, on Neva, in good apartment from seven rooms. Were the cook, chamber. In 1920 the father has left a family and after that lived already very hard. The economy was conducted by big brother Isaak who two decades later, in September of 1941, was lost at the front. When in 1928 Botvinnik became the student, the brother gave out to the future champion rouble a day on journey to institute, a dinner and a supper.
Has learnt Botvinnik to play chess late, in 12 years. In 14 years there is a large event in his life - he wins in a session of simultaneous game against world champion Kapablanki! In two years after that session, in 1927, he is a master. In 1931 - for the first time becomes the champion of the USSR. Brilliant results in all-Union and largest international tournaments. And, at last, a victory in match-tournament of the strongest grand masters of 1948 which does by its world champion.
On a paper it looks simply. Actually Botvinnik all was given hardly. Behind loud results there was an enormous work. Probably, Botvinnik did not possess so mad chess talent, as its many contenders, especially from generation Tal - Spassky. But 15 years the world champion were all the same it...
In due time absolutely still young Harry Kasparov was engaged at school of ex-world champion Michael Botvinnika. Harry was very excitable boy, behind a board often operated impulsively. Botvinnik spoke to it: "Garik, is danger, that from you new Larsen or Tajmanov" will turn out.
Larsen and Tajmanov - on whom the patriarch has the right to look down. Though once, in 52nd, it has divided the first place in the championship of the USSR with the same Tajmanov...
It is credo, display over the serious relation to chess. Gennady Sosonko has remembered, as in the late eighties Botvinnik at the joint analysis has dumbfounded young Dutch master Jeruna of Picket: "At me such impression, that you do not know my party with Yurjev from the union championship 1927..."
Botvinnik confirmed: never there can be the world champion the one who has no higher education. Itself Botvinnik was the doctor of sciences, in the most serious image was engaged in scientific work, concerned it extremely responsibly, during any moment as it seems to me, considered itself more as the scientist, than the chess player. Today Vladimir Kramnik, our new world champion, says, that is not going to finish philosophical faculty of the Novgorod university, that is not necessary for it.
I will risk to assume, that if not formation as that work on a speciality, scientific activity strongly stirred to our chess patriarch. Distracted forces, took away time... In the beginning 70 it has begun work on the chess program the PIONEER which as it was supposed, will operate not with search of millions possible continuations, and will manage to reproduce human algorithm of search of a course. Who could assume, that after very small time there will be computers of inconceivable speed and will make all long-term work of group Botvinnika irrelevant, anyway with reference to chess. Botvinnik could not anticipate precipitancy of technological progress, undertook the decision of a problem which, in effect, has been removed earlier, than work on its project has been finished.
Botvinnik Has been treated kindly by the power. So has been treated kindly, perhaps, only one Karpov. In 1935 after a victory in II Moscow international tournament (1-2 place about Salo Flor) the people's commissar of heavy industry Ordzonikidze has presented to it the car (not value of a thing, and uniqueness of the form of encouragement here is remarkable), and after Nottingham tournament of 1936 (a sharing of 1-2 places with Kapablanka) Michael Moiseevich has been awarded by an award the Honour Sign.
The power tried to organise Alekhin's match with Botvinnik`s. And it was meant, that to Alekhin to play with the champion of the USSR, it is necessary to arrive to Moscow. The power operated persistently and persistently, despite opposition to this idea in chess and in general a sports management. A pier, Alekhin - the emigrant, if not the White Guard, and so on. But Stalin was certainly pro. And if not Alekhin's sudden death in March, 1946, the match, most likely, would take place.
At last, Botvinnik let out. Before war departure was the form of special trust, encouragement and power goodwill. Some time in the USSR was only two grand masters: Botvinnik and Levenfish (won, by the way, a rank of the grand master in a year of birth Botvinnik). And so, Levenfish abroad simply did not start up - before it in 1937 has drawn with Botvinnik a match for a rank of the champion of the USSR, very long after. And in the Union during the intermilitary period was only three high-grade international tournaments - in 1925, 1935 and 1936 y.
But Botvinnik was independent, ambitious, even it is obstinate and, as they say, knew to itself the price. Now the grand master himself chooses it, where and when it to go (if it, of course, invite). And in 1968 after refusal 57-year-old Botvinnik to go on minor tournament to GDR the Sport committee (in full conformity with a position of department of propagation of the Central Committee of the CPSU supervising sports) has threatened the ex-world champion with deprivation of the grant which it received since pre-war times. And for a year before it has evaded from participation in the international tournament devoted to the 60 anniversary of Great October revolution.
The conflict of the independent and self-sufficient person to the power, even with the power which has loved it, is inevitable. An another matter, when and in what, sharp or latent, forms it will occur.
As well as many other things leading grand masters, Botvinnik were the person quite Soviet and possessed corresponding mentality. When Petrosyan in 1963 during a match with Botvinnik walked upstairs a Variety theatre, admirers-Armenians idolising it scattered at it underfoot the sacred earth from Echmiadzin. Tigran Vartanovich, speak, has apprehended it as due. It is a lot of years later Botvinnik recollected this episode with undisguised irritation: "If before me strewed the sacred earth from Jerusalem - that I would make" we Will sweep - I will pass ", - would tell..."
Yes, when Botvinnik spoke about itself: "by birth I am a Jew, on culture - Russian, and on education - Soviet", it, certainly, did not palter at all.
In 80 it is a lot of and annoyingly wrote that matches Karpov with Kasparov were an antagonism of forces and symbols of the Soviet fundamentalism with spirit of changes, a fresh public wind. But it with absolutely not smaller bases it is possible to tell and about antagonism Botvinnik with Tal. Simply then, in the beginning 60, it was impossible to write, that Tal supposedly - the child of thaw, generation of social romanticism after a Stalin epoch, and Botvinnik - the conformist on thinking and behaviour, the Soviet person to the core, a past rudiment.
Funny, but then, in 1960, this mental, pseudo-ideological opposition it was supplemented, shaded and aggravated with contrast of purely chess styles and principles.
Customs on a top of a chess pyramid always were far not idyllic. Yes what there to speak, - severe. In 1952 of the colleague have simply expelled him, the world champion, from a command for the first time going on the World chess Olympic Games. In the traditional collectivist way, at command meeting. Our chess grandees saw the leader delicate and charming Paul Keres. Botvinnik has been assured, that Keres psychological loading will not sustain and on the Olympic Games will fail. And it has turned out - Keres play the usual force could not, after its three defeats have ceased to expose on matches.
However, despite it, Botvinnik concerned to Keres quite benevolently. And here relations Botvinnik and Bronstein, Botvinnik and Petrosyan are drawn by others. To name their simply unfriendly - means not to tell anything. Match history between Botvinnik and Bronstein in 1951, stated "from Michael" and "from David", are two absolutely different histories, they have among themselves almost no anything the general.
In general, one day prior to death Botvinnik has given last instructions: "Any magnificent funeral. Any chess players. I wish to leave easy".
About the Soviet Chess school have started to speak shortly before war after in 1939 there was really remarkable book of the historian of chess Grekov`s about M.I.Chigorine, this, by definition Botvinnik, "patriotic work". And it was cast in bronze, this formula in the first post-war years was rapped out.
But if the Soviet chess school has continued creative tradition Chigorin and Alekhin, Petrosyan and Karpov, these limiting rationalists and pragmatists, yes, probably, and itself Botvinnik, always playing logical, "correct" chess, will appear rather and rather relative continuers chigorinsko-alehinskoj combinational tradition.
Official propagation long time represented business so as if the Soviet chess players are a corporation where is exemplary Botvinnik or Carps, and behind them - set same more small, but is qualitative, on the internal structure from grandees not differing. Actually all our leaders were in creative and in the human relation very-very different, all of them were individualities, and in a sense each great chess player - Botvinnik, Senses, Tal, Petrosyan, Spassky, Stejn, Geller - all to list it is impossible, - to itself school. Botvinnik - too. The large, original person living during very original and rigid time.
M.Botvinnik's citations:
1. Yes, I have played once party a blitz, it was in a train in 1929. (From interview in 1989)