«КАИССА» - чемпион мира.

     Турнир казался фантастикой, но был реальностью. Впервые люди уступили свое место за шахматными досками машинам. И не в эпизоде, а в глобальном масштабе. Первый чемпионат мира среди шахматных компьютеров проходил с 5 по 8 ав­густа 1974 года. Он закончился победой советской шахматной программы «Каисса».

     Несколько лет назад из­вестный шотландский ма­стер по шахматам Д. Леви предложил пари на 1000 фунтов стерлингов, что до 1978 года ни один шахмат­ный робот не одолеет его в матче из десяти партий. И хотя этот вызов никто еще не принял, сам факт представляется достаточно знаменательным. Спор ме­жду человеком и машиной вышел за рамки теоретиче­ских рассуждений.

     Ровно четверть века про­шло с тех пор, как выдаю­щийся американский уче­ный Клод Шеннон впервые предложил перевести шах­матную игру на язык алго­ритмов. Вот уже двадцать пять лет математики многих стран мира занимаются шахматным программиро­ванием ЭВМ.

     Эти работы не являются самоцелью. Шахматы слу­жат для ученых прекрас­ной моделью на пути позна­ния высоких истин. Просто­та правил и сложность идей, ясность цели и труд­ность ее достижения прису­щи шахматной игре.

     Задачи, с которыми стал­кивается шахматист во вре­мя игры, сродни многим проблемам, имеющим жиз­ненно важное значение.

     «Наука об управлении,— говорит академик В. Тра­пезников, директор Инсти­тута проблем управления,— быстро развивается. Она многопланова, затрагивает не только, скажем, управле­ние судами, самолетами, технологическими агрегата­ми, но и различными комп­лексами, включающими большие человеческие кол­лективы. В этой последней части до недавнего време­ни управление рассматрива­лось скорее как искусство. И только относительно не­давно стали выкристаллизо­вываться методы решения задач, которыми необходи­мо владеть руководителю. Сколь важно такое умение, убедительно подтвердила практика. Например, для программы развития эконо­мических районов разница между «просто хорошо» и «лучше» порой составляет миллиарды рублей.

     Задачами такого рода за­нимаются многие научные организации. В частности, наш институт работает в об­ласти теории принятия ре­шений, и составление шах­матных программ идейно связано именно с этими ис­следованиями.

     Шахматы — это как раз идеальная модельная зада­ча, при решении которой заметно облегчается сравне­ние управленческих воздей­ствий,— партию можно пе­реиграть, тогда как нельзя строить два завода, чтобы убедиться, какой вариант генплана лучше. Шахматная игра используется в качест­ве модели для выработки методов принятия решений в ситуациях, где невозмож­но точно оценить их послед­ствия. Программы, выби­рающие такие решения, на­зываются эвристическими».

     Интересно высказывание о роли программирования шахматной игры летчика-космонавта, кандидата тех­нических наук В. Севастья­нова.

     «Симбиоз человека и ма­шины является одной из важнейших проблем нашего времени. Автоматические устройства все чаще заме­няют человека, и нередко случается, что он вынужден передоверять решение важ­нейших вопросов электрон­ному мозгу...

     Шахматная игра служит отличным тестом для про­верки «умственных способ­ностей» ЭВМ. Здесь реша­ются вопросы о необходи­мом объеме статической па­мяти и информации. Каж­дый ход в шахматной пар­тии ставит перед машиной новые задачи. Правильность ответа легко проверить. Та­ким образом, шахматы приносят большую пользу кибернетике».

     На первый взгляд обуче­ние ЭВМ шахматам не представляет больших труд­ностей. Казалось бы, доста­точно сообщить цель, пра­вила и средства игры, как современные быстродейст­вующие машины мигом пе­реберут все возможные ва­рианты и... шахматы пре­кратят существование. В одном французском шах­матном журнале была поме­щена такая карикатура. Пе­ред пультом управления ЭВМ стоит растерянный оператор и говорит своему шефу: «Господин профессор, после вашего хода 1. е2—e4 машина сообщила, что сда­ет партию, поскольку, по ее расчетам, она получает мат на 999-м ходу!»

     Забавно? Но вполне до­пустимо, если бы машина могла перебрать все 10*120 конфигураций, которые воз­никают лишь в одной пар­тии. Для ЭВМ — пустяки, скажут некоторые. Теорети­чески — да, но на практике этот расчет занял бы десят­ки миллионов лет! Но шах­матист во время партии ка­ким-то неведомым путем ограничивает расчет вариан­тов и достигает успешных результатов. Значит, шах­маты — задача в принципе разрешимая, хотя и чрезвы­чайно сложная.

     Цель шахматной партии — поставить короля противни­ка в безвыходное положе­ние, то есть объявить ему мат. Поскольку этой цели тотальным расчетом достиг­нуть невозможно, шахмат­ную игру относят к классу так называемых «неточных задач», при решении кото­рых человек стремится к каким-то частным целям, выделяя информацию пер­востепенной важности.

     Трудности на этом пути возникают огромные. Как оценить степень важности информации? Какие ходы нужно рассматривать в пер­вую очередь, а какие от­брасывать как заведомо негодные? Беда заключается в том, что ни ученые, ни сами шахматисты не в со­стоянии объяснить машине, как человек играет в шах­маты.

     Конечно, в каждой кон­кретной позиции шахмат­ный мастер может сказать, почему он принял то или иное решение. Но сформу­лировать общий метод вы­бора хода пока не удается. Да и существует ли он во­обще?

     Даже на такой, казалось бы, элементарный вопрос — на сколько ходов вперед рассчитывает шахматист ва­рианты во время игры — нет однозначного ответа.

     Ни на один! — сказал когда-то чехословацкий гроссмейстер Р. Рети.

     На два. Но зато это два хороших хода, — отшу­тился в свое время фран­цузский гроссмейстер С. Тартаковер.

     Я рассчитываю вариан­ты настолько далеко, на­сколько вижу,— ответил экс­чемпион мира В. Смыслов на вопрос одного голланд­ского журналиста.

     А насколько далеко вы видите?

     На столько, на сколь­ко рассчитываю…

     Никто из гроссмейстеров не погрешил против истины, ибо необходимость расчета вариантов, как и его даль­ность, зависит от конкрет­ной ситуации. Бывают пози­ции, в которых шахматисту просто незачем включать свой счетный аппарат, и он делает ход из общих сооб­ражений или следуя ранее намеченному плану. Но там, где положение требует точ­ного расчета, он может про­стираться на двадцать и бо­лее ходов.

     «Голый расчет,— писал еще в 1925 году гроссмей­стер Р. Шпильман,— может гарантировать только от грубых промахов. Наибо­лее сильные, наилучшие продолжения находятся ин­туитивно».

     Интуиция... Машина во­обще не знает такого поня­тия, поэтому выбор хода всецело зависит от конкрет­ного расчета. Впрочем, и среди людей встречаются шахматисты-счетчики, иг­рающие по принципу: «я — туда, он — сюда». ЭВМ же считает всегда, собственно говоря, для этого она и со­здана.

     «Любая партия,— говорит В. Трапезников,— это не­обозримое количество вари­антов. Шахматист, подобно хозяйственнику, вынужден ограничиваться продумыва­нием нескольких, в его представлении наиболее удачных, возможностей. Хо­роший руководитель на ос­нове опыта сразу выделит «главный» вариант, анало­гичная способность отличает гроссмейстеров от слабого игрока. Но гарантий, что в число просматриваемых по­падает и наилучший план действий, нет и быть не мо­жет.

     Но нельзя ли воспользо­ваться услугами машины и заставить ее быстро пере­брать побольше вариантов и отобрать лучшие? Понятно, это будет иметь смысл, если машине удается просмот­реть все или почти все ва­рианты. А если полный пе­ребор невозможен, и не только для современных ЭВМ, но и в обозримом  будущем? Вот тогда и высту­пают на первый план мето­ды сокращения перебора, которым принадлежит цент­ральная роль в шахматных программах, где нужно про­считывать астрономиче­ское число вариантов.

     Решительный шаг в этом направлении был сделан созданием метода «граней и оценок». Разработанный со­ветскими учеными для игро­вых программ, он широко используется в практике оп­тимизации управления. В самое последнее время со­трудники нашего института продвинулись на этом пути еще дальше, предложив но­вые методы сокращения пе­ребора, основанные на пло­дотворной идее сходства различных нетождествен­ных вариантов».

     В последние годы во мно­гих странах появились но­вые шахматные программы, построенные на различных принципах. Интересно было сопоставить силу игры луч­ших национальных шахмат­ных программ и подвести итог 25-летним исследовани­ям математиков. Так воз­никла идея проведения пер­вого чемпионата мира среди шахматных компьютеров. Его решили приурочить к конгрессу Международной федерации по информаци­онным процессам (ИФИП), который проводился в Сток­гольме с 5 по 8 августа 1974 года.

     В нашей стране работы в области Шахматного про­граммирования ЭВМ ведут­ся с конца 50-х годов. В 1967 году состоялся матч между шахматными авто­матами СССР и США. Он закончился со счетом 3 : 1 в пользу Советского Союза.

Фото 1    

     Наша лучшая программа носит имя мифической по­кровительницы шахмат Ка- иссы. Она создана в Инсти­туте проблем управления кандидатами физико-мате­матических наук В. Арлазаровым, Г. Адельсоном-Вельским, М. Донским, А. Уско- вым, научными сотрудника­ми А. Бараевым и А. Битманом. Два года назад «Каисса» встречалась с читателя­ми «Комсомольской прав­ды» в матче из двух партий и одну из них свела вничью. «Каиссе» было поручено за­щищать «электронно-шах­матные цвета» нашей стра­ны и на первом чемпионате мира.

     Все было, как у людей: регламент соревнования, су­дейская коллегия и даже награждение победителей. Не вызывала возражений швейцарская система в че­тыре тура. Ничем не выде­лялся контроль времени — 2 часа на 40 ходов. Игра велась по телефону через координационный центр, на­ходившийся в Стокгольме. Что ж, бывают и заочные турниры...

     Звание чемпиона мира разыгрывал»: «Чесс 4:0», «Хаос», «Тич 2», «Острич» (все США), «Риббит» (Ка­нада), «Мастер», «Дон Билл», «А16-Ч» (все Анг­лия), «Франц» (Австрия), «Телль» (Швейцария), «Фридом» (Норвегия), «Па­па» (Венгрия), «Каисса» (СССР).

     Так назывались шахмат­ные программы для элек­тронных вычислительных машин, созданные учеными восьми стран. И хотя состя­зание преследовало чисто научные цели, его окружала атмосфера настоящего боль­шого шахматного соревно­вания. Сотни стокгольмцев в течение четырех дней со­бирались в одном из залов отеля «Биргеп яарл» у де­монстрационных досок, с изумлением наблюдая за борьбой шахматных робо­тов. А в Москве, в Институ­те проблем управления, где находилась резиденция на­шей «Каиссы», десятки со­трудников института оста­вались после работы и до поздней ночи, а иногда и до утра переживали все повороты шахматной фортуны.

     «Каисса» не подвела сво­их болельщиков. Уже в первом туре, встречаясь с Австрийским «Францем» (черные), она удивила знатоков тактической зоркостью.

Диаграмма 1.

     В этом положении ход за «Каиссой». Найдет ли она путь к победе? Этот вопрос волновал всех: и ее создате­лей, и ее болельщиков, и даже гроссмейстера Юрия Авер­баха — официального на­блюдателя, назначенного ди­ректором турнира. И, когда «Каисса» после томительно­го раздумья сыграла 31. Фс6!, ночную тишину кори­доров Института проблем управления разорвали апло­дисменты. А «личный пред­ставитель» «Каиссы» в Сток­гольме М. Донской сообщил по телефону, что и там зри­тели бурно приветствовали этот сильный ход.

     Стало очевидным, что «Каисса» видит вариант 31... Л:е5 32. Лd8+ и угро­зу 32. Фb6+. Защиты уже нет. «Франц» сыграл еще 31...Фg6, но после 32. Ф:с7+ Кра8 33. Лd7 Фf5 получил мат — 34. Фc6.

     Эта концовка производит впечатление легкости и изя­щества. Отдельные части партии машины действи­тельно проводят великолеп­но. Но если взглянуть на игру ЭВМ в целом, то она еще очень далека от совер­шенства. В чем же трудно­сти, с которыми сталкивают­ся математики при обуче­нии машины шахматам?

     Машине сообщается опре­деленная информация: пра­вила и цель игры, сравни­тельная ценность фигур и ряд позиционных критериев, которыми обычно руковод­ствуется шахматист во вре­мя партии. Поскольку ЭВМ понимает только язык мате­матики, все эти факторы формализуются: каждый из них получает свое числовое выражение. Машина переби­рает различные варианты на определенную глубину и сравнивает возникающие по­зиции. Выбор падает на тот ход, который имеет наи­большую сумму по шкале оценок.

     Эти принципы положены в основу почти всех совре­менных программ. Но игра­ют они по-разному, потому что сила игры программы зависит от конкретных идеи и логических конструкции, заложенных в нее учеными. Поясним это на примере од­ной из партий, сыгранных «Каиссой» на чемпионате мира.

«ТИЧ 2» — «КАИССА»

(США)          (СССР)

Скандинавская защита.

1. е4 d5.

     Почему «Каисса» сделала именно этот ход? В данном случае не по своей воле. Скандинавская защита бы­ла заложена в статическую память машины, и «Каисса» применяет ее автоматиче­ски, подчиняясь требовани­ям программы. «Домашняя подготовка» шахматных ро­ботов преследует две цели: сэкономить время на обду­мывание ходов и придать партии, если так можно вы­разиться, более человече­ский облик.

     Иногда даже удается вы­ловить противника на вари­ант, как это случилось в партии «Хаоса» с «Чесс 4:0». Обе программы не раз встречались в первен­ствах США среди ЭВМ и имели старые счеты. Зная о дебютных привязанностях соперника, «тренеры» «Хао­са» подстроили четырех­кратному чемпиону США ловушку, в которую тот и угодил. В результате силь­нейшая американская про­грамма потерпела пораже­ние и выбыла из борьбы за первое место. Совсем как у людей!

     Дебютный репертуар «Каиссы» был составлен с та­ким расчетом, чтобы избе­жать сюрпризов со стороны соперников. Поэтому ее за­ставили играть более или менее редкие начала. Но как выяснилось впоследствии, дебютные варианты не со­ответствовали идеям, зало­женным в программу, и «Каисса» почти во всех пар­тиях попадала в затрудни­тельное положение. Из это­го следует, что к игре ма­шин нельзя подходить с че­ловеческой меркой.

     Теперь попробуем пред­угадать, как бы сыграла «Каисса», если бы не была принуждена к ходу 1...d5.

     Уже упоминалось, что шахматные роботы пользу­ются в игре материальными и позиционными оценками. Учет материальных ценно­стей особого труда не пред­ставляет, поскольку разни­ца в силе фигур общеизве­стна. Гораздо сложнее при­своить конкретные положи­тельные и отрицательные веса позиционным факто­рам.

     Свое мнение о позиции «Каисса» составляет, сумми­руя соответствующие оцен­ки. К положительным мо­ментам она относит пешеч­ный центр, подвижность фи­гур, владение открытыми ли­ниями, безопасность короля и т.п. В то же время ма­шине не нравятся изъяны в пешечной структуре (сдво­енные пешки, изолирован­ные), потеря права на ро­кировку, фигуры, находя­щиеся под ударом, и мно­гие другие негативные сто­роны шахматной позиции.

     Значит, при выборе перво­го хода «Каисса», руковод­ствуясь позиционной оцен­кой, должна была остано­виться на 1.. е5, ибо это продолжение при прочих равных условиях ведет к образованию пешечного центра, что поощряется про­граммой.

2. ed Kf6 3. Cb5+ Cd7 4. Cc4 Cg4 5. f3 Cc8 6. Kc3.

     Создатели «Каиссы» были немало удивлены тем, что «Тич 2» оказался в курсе теории скандинавской защи­ты. Он так же, как и «Каисса», играет по справочнику.

     — Интересно,— сказал гроссмейстер Ю. Авербах,— кто дальше «вызубрил» де­бют?

6... Kbd7 7. Ке4.

     Теория рекомендует 7. Фе2. Значит, дебютная вет­ка американского компью­тера исчерпана. Теперь и «Каисса» вынуждена жить своим умом.

7... Ке5.

     Последовательнее 7... Кb6, продолжая план окружения пешки d5. Но машины не мыслят планами, а позици­онные оценки побуждают перевод коня в центр, где он обстреливает большее число полей.

8. K:f6+ ef 9. Фe2 Фе7 10. Сb5+ с6.

     «Каисса» осталась без пешки по воле ее создате­лей. Но теперь она продол­жает игру в гамбитном сти­ле по собственной инициати­ве. Дело в том, что после 10... Cd7 11. C:d7+ К:d7 происходил размен ферзей, а «Каисса» избегает упро­щений, если у соперника материальный перевес.

11. dc bс 12. Са4 Са6!

     Когда борьба переходит в область тактики, машина не уступает человеку, если комбинация лежит в преде­лах глубины ее расчета.

     Глубина расчета — одни из основных параметров про­граммы и зависит в первую очередь от быстродействия ЭВМ. Понятно, что маши­ны более высокого класса способны за один и тот же отрезок времени перебрать большее число вариантов и на большую глубину.

     На чемпионате мира «Ка­исса» играла с глубиной расчета в 5 полуходов (по- луход — ход лишь одной из сторон, белых или черных). Между тем некоторые со­перники «Каиссы» осуще­ствляли перебор на 7 полу­ходов. Казалось, это обстоя­тельство станет решающим фактором, поскольку с уве­личением дальности расче­та возрастает и практиче­ская сила игры. Но «Каис­са» в отличие от других программ пользовалась еше одной переборной схемой, называемой «форсирован­ным вариантом».

     После пяти полуходов она еще не оценивала воз­никшую позицию, а изуча­ла последствия форсиро­ванных вариантов (взятие фигур и пешек, шахи, пре­вращение пешек) и лишь по их результатам определяла ценность предыдущих ходов. Это гарантировало ее от грубых промахов и зевков.

     Играя 12... Са6!, «Каисса» видела, что и после 13. d3 (13. Ф:а6? Kd3+ с матом) 13...Фb4+ 14. Cd2 Ф:а4 она выигрывает фигуру. Легко подсчитать, что весь этот вариант лежал в пре­делах пяти полуходов.

13. Фе4. Правильно 13. Фе3, но «Тич 2» тяготеет к цент­ральным полям.

Диаграмма 2.

     Очень интересная ситуа­ция. Черные выигрывают посредством 13... f5 14. ФеЗ f4 15. Фе4 f5, и белые вы­нуждены отдать фигуру (16. С:c6+ K:c6), по­скольку их ферзь не может покинуть линию «е».

     Но «Каисса» этого не ви­дит, так как глубина ее расчета исчерпана, а «идео­логия» форсированного ва­рианта позволяет ей рас­сматривать лишь взятие и шахи. «Каисса» понимает, что белые не могут брать ни на с6, ни на е5, но про­стое отступление ферзя иг­норирует. Тот факт, что бе­лый ферзь находится под боем, она учитывает лишь как позиционный плюс.

     Не правда ли, обидно? Всего одного полухода не хватило машине, чтобы эф­фектно закончить партию!

13... 0—0—0 14. Ке2 С:е2.

     Помимо очередного хода, «Каисса» во время игры вы­дает весьма разнообразную информацию. Она, в частно­сти, сообщает, по каким причинам отказывается от всех прочих вариантов. Так, ход 14... Фс5 ей не понравил­ся из-за 15. d4 Фb4 + 10. КcЗ. Разменом на е2 «Каис­са» задерживает белого ко­роля в центре. На 15. Ф:е2 она наметила 15...Фс5.

15. Кр:е2 Фd7 16. d3 Лe8 17. СеЗ Cd6 18. сЗ? Сb8 19. Сс2?

     Последние два хода бе­лых позволяют предполо­жить, что программа «Тич 2» существенно отличается от нашей. Американский коллега «Каиссы» рассмат­ривает, видимо, ограничен­ный круг продолжений, и некоторые ходы он просто отбрасывает. Но, как ска­зал М. Ботвинник, метод от­брасывания ходов может привести к тому, что вместе с водой машина выплеснет и ребенка. Так оно и случи­лось: «Тич 2» не замечает угрозы, лежащей в преде­лах пяти полуходов.

     «Каисса» действует по-другому. Она тоже не ве­дет полного перебора на всю глубину расчета, но отсекает варианты по стро­гому логическому принци­пу.

Диаграмма 3.

     Допустим, в позиции на диаграмме «Каисса» изуча­ет ход 19. К:d3. Если она начнет свой расчет с бес­смысленных ответов типа 20. а3 или 20. h3, то преж­де чем доберется до лучше­го 20 Ф:d3, затратит мас­су непроизводительного вре­мени. Но если она сразу по­падет на ход 20. Ф:d3, то сочтет свой предыдущий ход «опровергнутым» и до ана­лиза других, более слабых продолжений не дойдет. По­этому огромное значение приобретает очередность рассмотрения ходов в каж­дой позиции.

     Средства определения ка­чества ходов довольно раз­нообразны. Так, на первый план выдвигаются выгод­ные взятия, уходы из-под удара и т.п. На помощь приходит и «служба луч­ших ходов». Она запомина­ет, какие ходы оказывались лучшими на разных уров­нях перебора, и выдвигает их в качестве кандидатов во вновь возникающих, по­зициях.

19...Kg6 20. Фb4.

     Здесь от «Каиссы» ожида­ли прямолинейное 20.. Сf4, что ведет к выигрышу фигу­ры, но она сыграла сильнее и уж, во всяком случае, изящнее.

20...Kf4 + 21. Kpf2 Л:еЗ!

     Слышу аплодисменты в адрес «Каиссы»! — пере­дал по телефону из Сток­гольма М. Донской.

     «Каисcе» знакомо чув­ство прекрасного,— улыб­нулся гроссмейстер Ю. Авер­бах.

     В действительности же все обстояло гораздо про­ще. Играя 20...Кf4+, «Ка­исса» рассчитала, что пос­ле 21. Kpf2 Л:еЗ она заби­рает еще и пешку, так как на 22. Лhе1 (иначе 22...Ле2+) следует 22...К:d3+. Машины очень лю­бят материальные приобре­тения и ценят их дороже позиционных достижений.

22. Кр:е3.

     Материальная оценка у «Тич 2» такова, что он без колебаний отдает ферзя за ладью и коня. При этом он, конечно, не понимает, что в довершение всех бед попа­дает под разгромную атаку.

22...Kd5+ 23. Кре2 К:b4 24. cb Фd4 25. Лаb1 Ле8+ 26. Kpf1 Фе3.

     Еще один нюанс. Если машины так стремятся к ма­териальным завоеваниям, то почему черные не забрали ферзем пешку на b4?

     У «Каиссы» на этот счет есть определенная инструк­ция. Когда она имеет двой­ной перевес в силах (в дан­ном случае ферзь за ладью), то в дело вступает так на­зываемая «матовая оцен­ка», и «Каисса» начинает играть на ограничение под­вижности неприятельского короля. Ход 20...ФеЗ имен­но этим целям и служит.

27. d4 Фе2+ 28. Kpg1 Ф:с2.

     Здесь белым впору было сдаваться. Но машины иг­рают до мата, и борьба про­должалась, приняв неожи­данный оборот.

     Из Стокгольма передали ход 29. Лf1. «Каисса» мгно­венно ответила 29...Ле2, и все мы приготовились поздравить ее с победой. Но вдруг пришла поправка. В координационном центре произошла техническая ошибка: «Тич 2» сыграл не Лf1, а 29. Крf1. Ход сме­нили, но после 29...Ф:b1+ 30. Крf2 Ф:b2+ 31. Крf1 Фе2+ 32. Kpg132...Фd1+ 33. Kpf2 Фd2+ 34. Kpf1 Фd1+ 35. Крf2 Фd2+. «Каисса» вместо того, чтобы дать мат в один ход — 32...Фе1 X, стала бессмысленно кру­жить вокруг вражеского ко­роля, словно решив сделать ничью повторением ходов:

Диграмма 3а.

     Программисты забеспоко­ились: неужели поломка ма­шины? А такое уже случа­лось. В первом туре чем­пионата «Папа», «Фридом» и «Мастер» вышли из строя из-за технических непола­док, и им было засчитано поражение.

     В шахматном кодексе за­писано правило, по которо­му участник турнира имеет право пропустить по болез­ни не более трех партий. Машина простуды не боит­ся. Но, по шуточному зако­ну американского физика Ф. Чизхолма, «все, что мо­жет испортиться, портит­ся». На этот случай регла­мент разрешал в течение каждой партии 30-минутный «тайм-аут» для устранения технических неполадок.

     Пришлось прибегнуть к этой крайней мере, выяс­нилось, что «Каисса» не су­мела справиться с ретро­градным анализом и никак не могла решить, какой же все-таки ход противника правильный, а какой оши­бочный. Машина оказалась в положении буриданова осла между двумя охапка­ми сена.

     Поскольку ошибка про­изошла не по вине «Каис­сы», турнирный комитет разрешил заново сообщить машине позицию, возник­шую до перемены хода. То­мительно потекло время. Судьба шахматной партии висела на волоске. Лишь за три минуты до истечения последнего срока сотрудни­кам Института проблем уп­равления удалось закон­чить работу. Теперь мозг «Каиссы» был свободен от неправильной информации, и она быстро разобралась в ситуации.

29. Kpf1 Ф:b1 + 30. Kpf2 Ф:b2+ 31. Kpf1 Фе2+ 32. Kpg1 Фd1+ 33. Kpf2 Лe2 X.

 Фото2

«В одной из лабораторий Ин­ститута проблем управления была установлена демонст­рационная доска, и многие сотрудники института оста­вались здесь до глубокой ночи, пока не заканчивались встречи их «Каиссы».

     Еще одна тонкость, характеризующая программу. Почему «Каисса» предпоч­ла объявить мат в два хода, а не в один (32...Фе1 X)? Дело в очередности пере­бора, о чем уже говорилось ранее. Ход 32...Фd1+ по­пался «Каиссе» первым. Она увидела, что дает форсиро­ванный мат, и остальные возможности уже не рас­сматривала.

     Перед заключительным туром «Каисса» имела 3 оч­ка из трех. Для завоевания звания чемпиона мира ей достаточно было сделать ничью в последней встрече с «Остричем» (США).

     Но в отличие от людей машинам чужд спортивный расчет, и ничьи «по заказу» они делать не умеют. Более того, они их избегают. Так, в нашей программе была специальная команда, за­прещающая «Каиссе» трое­кратное повторение ходов, если она владеет перевесом. И вообще характер искусственного шахматиста зави­сит от его наставников. Можно воспитать в нем смелость или осторожность, самостоятельность или дог­матизм. Можно научить его безудержной лихости Таля или мудрой сдержанности Петросяна. Нельзя только достигнуть их класса. Но это пока.

     Неправы шахматисты, ут­верждающие, что все ком­пьютеры на одно лицо, что по любой партии можно сразу определить, играл ли ее человек, или робот. Бе­зусловно, в игре машин есть что-то общее, посколь­ку основные параметры всех шахматных программ во многом сходны. Но ошибки машины удивитель­но напоминают ошибки на­чинающих шахматистов. Правда, причины ошибок различны. У людей они кроются в излишней им­пульсивности и недостатке опыта, у машин — в пробе­лах и ограничениях про­граммы. Последняя встреча «Каиссы» с американским «Остричем» (белые) — яр­кое тому доказательство.

Диаграмма 4.

     В этом остром положе­нии ход белых. Они могут выиграть двумя способами: 39. Л:h6 + gh 40. Ф:h6+ Фh7 41. Фf6+ или совсем просто 39. Cf5 Kpg8 40. Л:h6 с неотвратимой угрозой 41. Лh8+. Правда, последний вариант удлиняется двумя шахами отчаяния — Kg3+ и Лd1+, которые человек в отличие от машины не учи­тывает. И все же «Острич» нашел бы одну из этих воз­можностей, если бы не на­ходился в цейтноте.

     Каким образом машины попадают в цейтнот? Пояс­ним это на примере «Каис­сы». В начальном положе­нии она имеет 2 часа на сорок ходов, то есть по три минуты на ход. Но ей раз­решено в случае надобно­сти перерасходовать лимит на 25 процентов. Оставшее­ся время машина делит на оставшееся число ходов и снова получает среднее арифметическое на каждый ход. Таким образом, «Каис­са» может либо накапли­вать время па обдумывание, либо испытывать его недо­статок. В целях экономии времени создатели «Каис­сы» научили ее думать за счет противника, как это не­редко делают шахматисты. Если «Каисса» угадывает ответ противника, то свой ход она выбирает значи­тельно быстрее.

     Что происходит, когда машина попадает в цейтнот? Она начинает играть по усеченной программе, то есть отбрасывает ряд вари­антов и резко сокращает глубину расчета. Отсюда и характерные для цейтнота зевки и ошибки.

39. Фf5? Фс7 40. Лh4 (сно­ва цейтнотный ход). 40...Kd4.

     Первый контроль времени истек, теперь машины име­ют по 30 минут на каждые последующие десять ходов. Нетрудно убедиться, что пе­ревес перешел к черным.

41. Фh3 К:е6 42. Ф:е6 Cd3 43. Лg1 Сс4?

     Пути «Каиссы» неиспове­димы. Можно было спокой­но брать пешку на е4. Соз­датели «Каиссы» объясняют эго какой-то неполадкой.

44. Фf5 Се2 (но допуская 45. Лh5) 45. Ла1 а5 46. Фg6 а4!

     Надвигая проходную пеш­ку, «Каисса» улучшает свою позиционную оценку, тогда как «Острич» пребывает в полной растерянности.

47. Ле1 Сс4 48. Ла1 а3! 49. Лb1.

     Давно уже следовало под­ключить к игре ладью h4 че­рез hЗ, но «Острич» снова в цейтноте.

49...Фd6!

     Далеко продвинутая про­ходная пешка «а» стимули­рует переход в выгодное окончание. После размена ферзей «Каисса» начинает играть по специальной «эндшпильной оценке», по­ощряющей продвижение пе­шек к полям превращения.

50. Ф:d6 Л:d6 51. Лh3 а2 52. Лс1 Лd4 53. Лhс3 Л:е4 54. Ла1 Лd4 55. Л:с4.

     Напоминает жертву от­чаяния, но положение бе­лых безнадежно.

55...Л:с4 56. g3 f3! 57. h3 Лс2 58. Лd1 Лd2 59. Лс1 е4 60. g4 е3 61. Kpg1 е2 62. Kpf2 Лd1 63. Лс8+ Kph7 64. Kp:f3 е1(Ф) 65. Лс2 ЛdЗ+ 66. Kpf4 g5+ 67. Kpf5 Лf3 Х.

     Итак, «Каисса» завоевала звание чемпиона мира, на­брав четыре очка из четы­рех возможных. Это боль­шой успех советских уче­ных. На очко от победи­тельницы отстали амери­канские программы «Чесс 4:0», «Тич 2», «Хаос» и канадский «Риббит».

     Оценивая успех советской шахматной программы, ака­демик В. Трапезников ска­зал, что «это в первую оче­редь демонстрация целесо­образности наших методов сокращения перебора. Те­перь впереди новый этап: научиться применять их в реальных задачах по управ­лению. Успех в чемпионате утвердил нас в правоте ис­ходных позиций и убедил в целесообразности дальней­шего развития шахматных программ, которые позволят определить новые пути в де­ле конкретного проектирова­ния».

     Если рассматривать чем­пионат компьютеров сквозь призму чисто шахматных достижений, то поводов для оптимизма недостаточно. Машины играют, если брать за эталон человека, макси­мум в силу второго спор­тивного разряда. Чтобы шахматные роботы совер­шили качественный скачок, требуются новые идеи, но­вые методы программирова­ния, сверхбыстродействую­щие ЭВМ.

...Пройдут годы, десяти­летия, возможно, века, и на­станет день, когда элек­тронный гроссмейстер бро­сит вызов сильнейшим шах­матистам мира. И тогда лю­ди вспомнят первый чемпио­нат компьютеров, богиню шахмат «Каиссу» и имена ученых, стоявших у колыбе­ли искусственного интел­лекта.

 

Мастер спорта В. Хенкин

 Источник: «НИЖ» №1, 1975г.

Реклама

Рейтинг (FIDE) LIVE

                         Man

2017 12 10 Man

                     Women

2017 12 10 Women