Турнир казался фантастикой, но был реальностью. Впервые люди уступили свое место за шахматными досками машинам. И не в эпизоде, а в глобальном масштабе. Первый чемпионат мира среди шахматных компьютеров проходил с 5 по 8 августа 1974 года. Он закончился победой советской шахматной программы «Каисса».
Несколько лет назад известный шотландский мастер по шахматам Д. Леви предложил пари на 1000 фунтов стерлингов, что до 1978 года ни один шахматный робот не одолеет его в матче из десяти партий. И хотя этот вызов никто еще не принял, сам факт представляется достаточно знаменательным. Спор между человеком и машиной вышел за рамки теоретических рассуждений.
Ровно четверть века прошло с тех пор, как выдающийся американский ученый Клод Шеннон впервые предложил перевести шахматную игру на язык алгоритмов. Вот уже двадцать пять лет математики многих стран мира занимаются шахматным программированием ЭВМ.
Эти работы не являются самоцелью. Шахматы служат для ученых прекрасной моделью на пути познания высоких истин. Простота правил и сложность идей, ясность цели и трудность ее достижения присущи шахматной игре.
Задачи, с которыми сталкивается шахматист во время игры, сродни многим проблемам, имеющим жизненно важное значение.
«Наука об управлении,— говорит академик В. Трапезников, директор Института проблем управления,— быстро развивается. Она многопланова, затрагивает не только, скажем, управление судами, самолетами, технологическими агрегатами, но и различными комплексами, включающими большие человеческие коллективы. В этой последней части до недавнего времени управление рассматривалось скорее как искусство. И только относительно недавно стали выкристаллизовываться методы решения задач, которыми необходимо владеть руководителю. Сколь важно такое умение, убедительно подтвердила практика. Например, для программы развития экономических районов разница между «просто хорошо» и «лучше» порой составляет миллиарды рублей.
Задачами такого рода занимаются многие научные организации. В частности, наш институт работает в области теории принятия решений, и составление шахматных программ идейно связано именно с этими исследованиями.
Шахматы — это как раз идеальная модельная задача, при решении которой заметно облегчается сравнение управленческих воздействий,— партию можно переиграть, тогда как нельзя строить два завода, чтобы убедиться, какой вариант генплана лучше. Шахматная игра используется в качестве модели для выработки методов принятия решений в ситуациях, где невозможно точно оценить их последствия. Программы, выбирающие такие решения, называются эвристическими».
Интересно высказывание о роли программирования шахматной игры летчика-космонавта, кандидата технических наук В. Севастьянова.
«Симбиоз человека и машины является одной из важнейших проблем нашего времени. Автоматические устройства все чаще заменяют человека, и нередко случается, что он вынужден передоверять решение важнейших вопросов электронному мозгу...
Шахматная игра служит отличным тестом для проверки «умственных способностей» ЭВМ. Здесь решаются вопросы о необходимом объеме статической памяти и информации. Каждый ход в шахматной партии ставит перед машиной новые задачи. Правильность ответа легко проверить. Таким образом, шахматы приносят большую пользу кибернетике».
На первый взгляд обучение ЭВМ шахматам не представляет больших трудностей. Казалось бы, достаточно сообщить цель, правила и средства игры, как современные быстродействующие машины мигом переберут все возможные варианты и... шахматы прекратят существование. В одном французском шахматном журнале была помещена такая карикатура. Перед пультом управления ЭВМ стоит растерянный оператор и говорит своему шефу: «Господин профессор, после вашего хода 1. е2—e4 машина сообщила, что сдает партию, поскольку, по ее расчетам, она получает мат на 999-м ходу!»
Забавно? Но вполне допустимо, если бы машина могла перебрать все 10*120 конфигураций, которые возникают лишь в одной партии. Для ЭВМ — пустяки, скажут некоторые. Теоретически — да, но на практике этот расчет занял бы десятки миллионов лет! Но шахматист во время партии каким-то неведомым путем ограничивает расчет вариантов и достигает успешных результатов. Значит, шахматы — задача в принципе разрешимая, хотя и чрезвычайно сложная.
Цель шахматной партии — поставить короля противника в безвыходное положение, то есть объявить ему мат. Поскольку этой цели тотальным расчетом достигнуть невозможно, шахматную игру относят к классу так называемых «неточных задач», при решении которых человек стремится к каким-то частным целям, выделяя информацию первостепенной важности.
Трудности на этом пути возникают огромные. Как оценить степень важности информации? Какие ходы нужно рассматривать в первую очередь, а какие отбрасывать как заведомо негодные? Беда заключается в том, что ни ученые, ни сами шахматисты не в состоянии объяснить машине, как человек играет в шахматы.
Конечно, в каждой конкретной позиции шахматный мастер может сказать, почему он принял то или иное решение. Но сформулировать общий метод выбора хода пока не удается. Да и существует ли он вообще?
Даже на такой, казалось бы, элементарный вопрос — на сколько ходов вперед рассчитывает шахматист варианты во время игры — нет однозначного ответа.
Ни на один! — сказал когда-то чехословацкий гроссмейстер Р. Рети.
На два. Но зато это два хороших хода, — отшутился в свое время французский гроссмейстер С. Тартаковер.
Я рассчитываю варианты настолько далеко, насколько вижу,— ответил эксчемпион мира В. Смыслов на вопрос одного голландского журналиста.
А насколько далеко вы видите?
На столько, на сколько рассчитываю…
Никто из гроссмейстеров не погрешил против истины, ибо необходимость расчета вариантов, как и его дальность, зависит от конкретной ситуации. Бывают позиции, в которых шахматисту просто незачем включать свой счетный аппарат, и он делает ход из общих соображений или следуя ранее намеченному плану. Но там, где положение требует точного расчета, он может простираться на двадцать и более ходов.
«Голый расчет,— писал еще в 1925 году гроссмейстер Р. Шпильман,— может гарантировать только от грубых промахов. Наиболее сильные, наилучшие продолжения находятся интуитивно».
Интуиция... Машина вообще не знает такого понятия, поэтому выбор хода всецело зависит от конкретного расчета. Впрочем, и среди людей встречаются шахматисты-счетчики, играющие по принципу: «я — туда, он — сюда». ЭВМ же считает всегда, собственно говоря, для этого она и создана.
«Любая партия,— говорит В. Трапезников,— это необозримое количество вариантов. Шахматист, подобно хозяйственнику, вынужден ограничиваться продумыванием нескольких, в его представлении наиболее удачных, возможностей. Хороший руководитель на основе опыта сразу выделит «главный» вариант, аналогичная способность отличает гроссмейстеров от слабого игрока. Но гарантий, что в число просматриваемых попадает и наилучший план действий, нет и быть не может.
Но нельзя ли воспользоваться услугами машины и заставить ее быстро перебрать побольше вариантов и отобрать лучшие? Понятно, это будет иметь смысл, если машине удается просмотреть все или почти все варианты. А если полный перебор невозможен, и не только для современных ЭВМ, но и в обозримом будущем? Вот тогда и выступают на первый план методы сокращения перебора, которым принадлежит центральная роль в шахматных программах, где нужно просчитывать астрономическое число вариантов.
Решительный шаг в этом направлении был сделан созданием метода «граней и оценок». Разработанный советскими учеными для игровых программ, он широко используется в практике оптимизации управления. В самое последнее время сотрудники нашего института продвинулись на этом пути еще дальше, предложив новые методы сокращения перебора, основанные на плодотворной идее сходства различных нетождественных вариантов».
В последние годы во многих странах появились новые шахматные программы, построенные на различных принципах. Интересно было сопоставить силу игры лучших национальных шахматных программ и подвести итог 25-летним исследованиям математиков. Так возникла идея проведения первого чемпионата мира среди шахматных компьютеров. Его решили приурочить к конгрессу Международной федерации по информационным процессам (ИФИП), который проводился в Стокгольме с 5 по 8 августа 1974 года.
В нашей стране работы в области Шахматного программирования ЭВМ ведутся с конца 50-х годов. В 1967 году состоялся матч между шахматными автоматами СССР и США. Он закончился со счетом 3 : 1 в пользу Советского Союза.
Наша лучшая программа носит имя мифической покровительницы шахмат Ка- иссы. Она создана в Институте проблем управления кандидатами физико-математических наук В. Арлазаровым, Г. Адельсоном-Вельским, М. Донским, А. Уско- вым, научными сотрудниками А. Бараевым и А. Битманом. Два года назад «Каисса» встречалась с читателями «Комсомольской правды» в матче из двух партий и одну из них свела вничью. «Каиссе» было поручено защищать «электронно-шахматные цвета» нашей страны и на первом чемпионате мира.
Все было, как у людей: регламент соревнования, судейская коллегия и даже награждение победителей. Не вызывала возражений швейцарская система в четыре тура. Ничем не выделялся контроль времени — 2 часа на 40 ходов. Игра велась по телефону через координационный центр, находившийся в Стокгольме. Что ж, бывают и заочные турниры...
Звание чемпиона мира разыгрывал»: «Чесс 4:0», «Хаос», «Тич 2», «Острич» (все США), «Риббит» (Канада), «Мастер», «Дон Билл», «А16-Ч» (все Англия), «Франц» (Австрия), «Телль» (Швейцария), «Фридом» (Норвегия), «Папа» (Венгрия), «Каисса» (СССР).
Так назывались шахматные программы для электронных вычислительных машин, созданные учеными восьми стран. И хотя состязание преследовало чисто научные цели, его окружала атмосфера настоящего большого шахматного соревнования. Сотни стокгольмцев в течение четырех дней собирались в одном из залов отеля «Биргеп яарл» у демонстрационных досок, с изумлением наблюдая за борьбой шахматных роботов. А в Москве, в Институте проблем управления, где находилась резиденция нашей «Каиссы», десятки сотрудников института оставались после работы и до поздней ночи, а иногда и до утра переживали все повороты шахматной фортуны.
«Каисса» не подвела своих болельщиков. Уже в первом туре, встречаясь с Австрийским «Францем» (черные), она удивила знатоков тактической зоркостью.
В этом положении ход за «Каиссой». Найдет ли она путь к победе? Этот вопрос волновал всех: и ее создателей, и ее болельщиков, и даже гроссмейстера Юрия Авербаха — официального наблюдателя, назначенного директором турнира. И, когда «Каисса» после томительного раздумья сыграла 31. Фс6!, ночную тишину коридоров Института проблем управления разорвали аплодисменты. А «личный представитель» «Каиссы» в Стокгольме М. Донской сообщил по телефону, что и там зрители бурно приветствовали этот сильный ход.
Стало очевидным, что «Каисса» видит вариант 31... Л:е5 32. Лd8+ и угрозу 32. Фb6+. Защиты уже нет. «Франц» сыграл еще 31...Фg6, но после 32. Ф:с7+ Кра8 33. Лd7 Фf5 получил мат — 34. Фc6.
Эта концовка производит впечатление легкости и изящества. Отдельные части партии машины действительно проводят великолепно. Но если взглянуть на игру ЭВМ в целом, то она еще очень далека от совершенства. В чем же трудности, с которыми сталкиваются математики при обучении машины шахматам?
Машине сообщается определенная информация: правила и цель игры, сравнительная ценность фигур и ряд позиционных критериев, которыми обычно руководствуется шахматист во время партии. Поскольку ЭВМ понимает только язык математики, все эти факторы формализуются: каждый из них получает свое числовое выражение. Машина перебирает различные варианты на определенную глубину и сравнивает возникающие позиции. Выбор падает на тот ход, который имеет наибольшую сумму по шкале оценок.
Эти принципы положены в основу почти всех современных программ. Но играют они по-разному, потому что сила игры программы зависит от конкретных идеи и логических конструкции, заложенных в нее учеными. Поясним это на примере одной из партий, сыгранных «Каиссой» на чемпионате мира.
«ТИЧ 2» — «КАИССА»
(США) (СССР)
Скандинавская защита.
1. е4 d5.
Почему «Каисса» сделала именно этот ход? В данном случае не по своей воле. Скандинавская защита была заложена в статическую память машины, и «Каисса» применяет ее автоматически, подчиняясь требованиям программы. «Домашняя подготовка» шахматных роботов преследует две цели: сэкономить время на обдумывание ходов и придать партии, если так можно выразиться, более человеческий облик.
Иногда даже удается выловить противника на вариант, как это случилось в партии «Хаоса» с «Чесс 4:0». Обе программы не раз встречались в первенствах США среди ЭВМ и имели старые счеты. Зная о дебютных привязанностях соперника, «тренеры» «Хаоса» подстроили четырехкратному чемпиону США ловушку, в которую тот и угодил. В результате сильнейшая американская программа потерпела поражение и выбыла из борьбы за первое место. Совсем как у людей!
Дебютный репертуар «Каиссы» был составлен с таким расчетом, чтобы избежать сюрпризов со стороны соперников. Поэтому ее заставили играть более или менее редкие начала. Но как выяснилось впоследствии, дебютные варианты не соответствовали идеям, заложенным в программу, и «Каисса» почти во всех партиях попадала в затруднительное положение. Из этого следует, что к игре машин нельзя подходить с человеческой меркой.
Теперь попробуем предугадать, как бы сыграла «Каисса», если бы не была принуждена к ходу 1...d5.
Уже упоминалось, что шахматные роботы пользуются в игре материальными и позиционными оценками. Учет материальных ценностей особого труда не представляет, поскольку разница в силе фигур общеизвестна. Гораздо сложнее присвоить конкретные положительные и отрицательные веса позиционным факторам.
Свое мнение о позиции «Каисса» составляет, суммируя соответствующие оценки. К положительным моментам она относит пешечный центр, подвижность фигур, владение открытыми линиями, безопасность короля и т.п. В то же время машине не нравятся изъяны в пешечной структуре (сдвоенные пешки, изолированные), потеря права на рокировку, фигуры, находящиеся под ударом, и многие другие негативные стороны шахматной позиции.
Значит, при выборе первого хода «Каисса», руководствуясь позиционной оценкой, должна была остановиться на 1.. е5, ибо это продолжение при прочих равных условиях ведет к образованию пешечного центра, что поощряется программой.
2. ed Kf6 3. Cb5+ Cd7 4. Cc4 Cg4 5. f3 Cc8 6. Kc3.
Создатели «Каиссы» были немало удивлены тем, что «Тич 2» оказался в курсе теории скандинавской защиты. Он так же, как и «Каисса», играет по справочнику.
— Интересно,— сказал гроссмейстер Ю. Авербах,— кто дальше «вызубрил» дебют?
6... Kbd7 7. Ке4.
Теория рекомендует 7. Фе2. Значит, дебютная ветка американского компьютера исчерпана. Теперь и «Каисса» вынуждена жить своим умом.
7... Ке5.
Последовательнее 7... Кb6, продолжая план окружения пешки d5. Но машины не мыслят планами, а позиционные оценки побуждают перевод коня в центр, где он обстреливает большее число полей.
8. K:f6+ ef 9. Фe2 Фе7 10. Сb5+ с6.
«Каисса» осталась без пешки по воле ее создателей. Но теперь она продолжает игру в гамбитном стиле по собственной инициативе. Дело в том, что после 10... Cd7 11. C:d7+ К:d7 происходил размен ферзей, а «Каисса» избегает упрощений, если у соперника материальный перевес.
11. dc bс 12. Са4 Са6!
Когда борьба переходит в область тактики, машина не уступает человеку, если комбинация лежит в пределах глубины ее расчета.
Глубина расчета — одни из основных параметров программы и зависит в первую очередь от быстродействия ЭВМ. Понятно, что машины более высокого класса способны за один и тот же отрезок времени перебрать большее число вариантов и на большую глубину.
На чемпионате мира «Каисса» играла с глубиной расчета в 5 полуходов (по- луход — ход лишь одной из сторон, белых или черных). Между тем некоторые соперники «Каиссы» осуществляли перебор на 7 полуходов. Казалось, это обстоятельство станет решающим фактором, поскольку с увеличением дальности расчета возрастает и практическая сила игры. Но «Каисса» в отличие от других программ пользовалась еше одной переборной схемой, называемой «форсированным вариантом».
После пяти полуходов она еще не оценивала возникшую позицию, а изучала последствия форсированных вариантов (взятие фигур и пешек, шахи, превращение пешек) и лишь по их результатам определяла ценность предыдущих ходов. Это гарантировало ее от грубых промахов и зевков.
Играя 12... Са6!, «Каисса» видела, что и после 13. d3 (13. Ф:а6? Kd3+ с матом) 13...Фb4+ 14. Cd2 Ф:а4 она выигрывает фигуру. Легко подсчитать, что весь этот вариант лежал в пределах пяти полуходов.
13. Фе4. Правильно 13. Фе3, но «Тич 2» тяготеет к центральным полям.
Очень интересная ситуация. Черные выигрывают посредством 13... f5 14. ФеЗ f4 15. Фе4 f5, и белые вынуждены отдать фигуру (16. С:c6+ K:c6), поскольку их ферзь не может покинуть линию «е».
Но «Каисса» этого не видит, так как глубина ее расчета исчерпана, а «идеология» форсированного варианта позволяет ей рассматривать лишь взятие и шахи. «Каисса» понимает, что белые не могут брать ни на с6, ни на е5, но простое отступление ферзя игнорирует. Тот факт, что белый ферзь находится под боем, она учитывает лишь как позиционный плюс.
Не правда ли, обидно? Всего одного полухода не хватило машине, чтобы эффектно закончить партию!
13... 0—0—0 14. Ке2 С:е2.
Помимо очередного хода, «Каисса» во время игры выдает весьма разнообразную информацию. Она, в частности, сообщает, по каким причинам отказывается от всех прочих вариантов. Так, ход 14... Фс5 ей не понравился из-за 15. d4 Фb4 + 10. КcЗ. Разменом на е2 «Каисса» задерживает белого короля в центре. На 15. Ф:е2 она наметила 15...Фс5.
15. Кр:е2 Фd7 16. d3 Лe8 17. СеЗ Cd6 18. сЗ? Сb8 19. Сс2?
Последние два хода белых позволяют предположить, что программа «Тич 2» существенно отличается от нашей. Американский коллега «Каиссы» рассматривает, видимо, ограниченный круг продолжений, и некоторые ходы он просто отбрасывает. Но, как сказал М. Ботвинник, метод отбрасывания ходов может привести к тому, что вместе с водой машина выплеснет и ребенка. Так оно и случилось: «Тич 2» не замечает угрозы, лежащей в пределах пяти полуходов.
«Каисса» действует по-другому. Она тоже не ведет полного перебора на всю глубину расчета, но отсекает варианты по строгому логическому принципу.
Допустим, в позиции на диаграмме «Каисса» изучает ход 19. К:d3. Если она начнет свой расчет с бессмысленных ответов типа 20. а3 или 20. h3, то прежде чем доберется до лучшего 20 Ф:d3, затратит массу непроизводительного времени. Но если она сразу попадет на ход 20. Ф:d3, то сочтет свой предыдущий ход «опровергнутым» и до анализа других, более слабых продолжений не дойдет. Поэтому огромное значение приобретает очередность рассмотрения ходов в каждой позиции.
Средства определения качества ходов довольно разнообразны. Так, на первый план выдвигаются выгодные взятия, уходы из-под удара и т.п. На помощь приходит и «служба лучших ходов». Она запоминает, какие ходы оказывались лучшими на разных уровнях перебора, и выдвигает их в качестве кандидатов во вновь возникающих, позициях.
19...Kg6 20. Фb4.
Здесь от «Каиссы» ожидали прямолинейное 20.. Сf4, что ведет к выигрышу фигуры, но она сыграла сильнее и уж, во всяком случае, изящнее.
20...Kf4 + 21. Kpf2 Л:еЗ!
Слышу аплодисменты в адрес «Каиссы»! — передал по телефону из Стокгольма М. Донской.
«Каисcе» знакомо чувство прекрасного,— улыбнулся гроссмейстер Ю. Авербах.
В действительности же все обстояло гораздо проще. Играя 20...Кf4+, «Каисса» рассчитала, что после 21. Kpf2 Л:еЗ она забирает еще и пешку, так как на 22. Лhе1 (иначе 22...Ле2+) следует 22...К:d3+. Машины очень любят материальные приобретения и ценят их дороже позиционных достижений.
22. Кр:е3.
Материальная оценка у «Тич 2» такова, что он без колебаний отдает ферзя за ладью и коня. При этом он, конечно, не понимает, что в довершение всех бед попадает под разгромную атаку.
22...Kd5+ 23. Кре2 К:b4 24. cb Фd4 25. Лаb1 Ле8+ 26. Kpf1 Фе3.
Еще один нюанс. Если машины так стремятся к материальным завоеваниям, то почему черные не забрали ферзем пешку на b4?
У «Каиссы» на этот счет есть определенная инструкция. Когда она имеет двойной перевес в силах (в данном случае ферзь за ладью), то в дело вступает так называемая «матовая оценка», и «Каисса» начинает играть на ограничение подвижности неприятельского короля. Ход 20...ФеЗ именно этим целям и служит.
27. d4 Фе2+ 28. Kpg1 Ф:с2.
Здесь белым впору было сдаваться. Но машины играют до мата, и борьба продолжалась, приняв неожиданный оборот.
Из Стокгольма передали ход 29. Лf1. «Каисса» мгновенно ответила 29...Ле2, и все мы приготовились поздравить ее с победой. Но вдруг пришла поправка. В координационном центре произошла техническая ошибка: «Тич 2» сыграл не Лf1, а 29. Крf1. Ход сменили, но после 29...Ф:b1+ 30. Крf2 Ф:b2+ 31. Крf1 Фе2+ 32. Kpg132...Фd1+ 33. Kpf2 Фd2+ 34. Kpf1 Фd1+ 35. Крf2 Фd2+. «Каисса» вместо того, чтобы дать мат в один ход — 32...Фе1 X, стала бессмысленно кружить вокруг вражеского короля, словно решив сделать ничью повторением ходов:
Программисты забеспокоились: неужели поломка машины? А такое уже случалось. В первом туре чемпионата «Папа», «Фридом» и «Мастер» вышли из строя из-за технических неполадок, и им было засчитано поражение.
В шахматном кодексе записано правило, по которому участник турнира имеет право пропустить по болезни не более трех партий. Машина простуды не боится. Но, по шуточному закону американского физика Ф. Чизхолма, «все, что может испортиться, портится». На этот случай регламент разрешал в течение каждой партии 30-минутный «тайм-аут» для устранения технических неполадок.
Пришлось прибегнуть к этой крайней мере, выяснилось, что «Каисса» не сумела справиться с ретроградным анализом и никак не могла решить, какой же все-таки ход противника правильный, а какой ошибочный. Машина оказалась в положении буриданова осла между двумя охапками сена.
Поскольку ошибка произошла не по вине «Каиссы», турнирный комитет разрешил заново сообщить машине позицию, возникшую до перемены хода. Томительно потекло время. Судьба шахматной партии висела на волоске. Лишь за три минуты до истечения последнего срока сотрудникам Института проблем управления удалось закончить работу. Теперь мозг «Каиссы» был свободен от неправильной информации, и она быстро разобралась в ситуации.
29. Kpf1 Ф:b1 + 30. Kpf2 Ф:b2+ 31. Kpf1 Фе2+ 32. Kpg1 Фd1+ 33. Kpf2 Лe2 X.
«В одной из лабораторий Института проблем управления была установлена демонстрационная доска, и многие сотрудники института оставались здесь до глубокой ночи, пока не заканчивались встречи их «Каиссы».
Еще одна тонкость, характеризующая программу. Почему «Каисса» предпочла объявить мат в два хода, а не в один (32...Фе1 X)? Дело в очередности перебора, о чем уже говорилось ранее. Ход 32...Фd1+ попался «Каиссе» первым. Она увидела, что дает форсированный мат, и остальные возможности уже не рассматривала.
Перед заключительным туром «Каисса» имела 3 очка из трех. Для завоевания звания чемпиона мира ей достаточно было сделать ничью в последней встрече с «Остричем» (США).
Но в отличие от людей машинам чужд спортивный расчет, и ничьи «по заказу» они делать не умеют. Более того, они их избегают. Так, в нашей программе была специальная команда, запрещающая «Каиссе» троекратное повторение ходов, если она владеет перевесом. И вообще характер искусственного шахматиста зависит от его наставников. Можно воспитать в нем смелость или осторожность, самостоятельность или догматизм. Можно научить его безудержной лихости Таля или мудрой сдержанности Петросяна. Нельзя только достигнуть их класса. Но это пока.
Неправы шахматисты, утверждающие, что все компьютеры на одно лицо, что по любой партии можно сразу определить, играл ли ее человек, или робот. Безусловно, в игре машин есть что-то общее, поскольку основные параметры всех шахматных программ во многом сходны. Но ошибки машины удивительно напоминают ошибки начинающих шахматистов. Правда, причины ошибок различны. У людей они кроются в излишней импульсивности и недостатке опыта, у машин — в пробелах и ограничениях программы. Последняя встреча «Каиссы» с американским «Остричем» (белые) — яркое тому доказательство.
В этом остром положении ход белых. Они могут выиграть двумя способами: 39. Л:h6 + gh 40. Ф:h6+ Фh7 41. Фf6+ или совсем просто 39. Cf5 Kpg8 40. Л:h6 с неотвратимой угрозой 41. Лh8+. Правда, последний вариант удлиняется двумя шахами отчаяния — Kg3+ и Лd1+, которые человек в отличие от машины не учитывает. И все же «Острич» нашел бы одну из этих возможностей, если бы не находился в цейтноте.
Каким образом машины попадают в цейтнот? Поясним это на примере «Каиссы». В начальном положении она имеет 2 часа на сорок ходов, то есть по три минуты на ход. Но ей разрешено в случае надобности перерасходовать лимит на 25 процентов. Оставшееся время машина делит на оставшееся число ходов и снова получает среднее арифметическое на каждый ход. Таким образом, «Каисса» может либо накапливать время па обдумывание, либо испытывать его недостаток. В целях экономии времени создатели «Каиссы» научили ее думать за счет противника, как это нередко делают шахматисты. Если «Каисса» угадывает ответ противника, то свой ход она выбирает значительно быстрее.
Что происходит, когда машина попадает в цейтнот? Она начинает играть по усеченной программе, то есть отбрасывает ряд вариантов и резко сокращает глубину расчета. Отсюда и характерные для цейтнота зевки и ошибки.
39. Фf5? Фс7 40. Лh4 (снова цейтнотный ход). 40...Kd4.
Первый контроль времени истек, теперь машины имеют по 30 минут на каждые последующие десять ходов. Нетрудно убедиться, что перевес перешел к черным.
41. Фh3 К:е6 42. Ф:е6 Cd3 43. Лg1 Сс4?
Пути «Каиссы» неисповедимы. Можно было спокойно брать пешку на е4. Создатели «Каиссы» объясняют эго какой-то неполадкой.
44. Фf5 Се2 (но допуская 45. Лh5) 45. Ла1 а5 46. Фg6 а4!
Надвигая проходную пешку, «Каисса» улучшает свою позиционную оценку, тогда как «Острич» пребывает в полной растерянности.
47. Ле1 Сс4 48. Ла1 а3! 49. Лb1.
Давно уже следовало подключить к игре ладью h4 через hЗ, но «Острич» снова в цейтноте.
49...Фd6!
Далеко продвинутая проходная пешка «а» стимулирует переход в выгодное окончание. После размена ферзей «Каисса» начинает играть по специальной «эндшпильной оценке», поощряющей продвижение пешек к полям превращения.
50. Ф:d6 Л:d6 51. Лh3 а2 52. Лс1 Лd4 53. Лhс3 Л:е4 54. Ла1 Лd4 55. Л:с4.
Напоминает жертву отчаяния, но положение белых безнадежно.
55...Л:с4 56. g3 f3! 57. h3 Лс2 58. Лd1 Лd2 59. Лс1 е4 60. g4 е3 61. Kpg1 е2 62. Kpf2 Лd1 63. Лс8+ Kph7 64. Kp:f3 е1(Ф) 65. Лс2 ЛdЗ+ 66. Kpf4 g5+ 67. Kpf5 Лf3 Х.
Итак, «Каисса» завоевала звание чемпиона мира, набрав четыре очка из четырех возможных. Это большой успех советских ученых. На очко от победительницы отстали американские программы «Чесс 4:0», «Тич 2», «Хаос» и канадский «Риббит».
Оценивая успех советской шахматной программы, академик В. Трапезников сказал, что «это в первую очередь демонстрация целесообразности наших методов сокращения перебора. Теперь впереди новый этап: научиться применять их в реальных задачах по управлению. Успех в чемпионате утвердил нас в правоте исходных позиций и убедил в целесообразности дальнейшего развития шахматных программ, которые позволят определить новые пути в деле конкретного проектирования».
Если рассматривать чемпионат компьютеров сквозь призму чисто шахматных достижений, то поводов для оптимизма недостаточно. Машины играют, если брать за эталон человека, максимум в силу второго спортивного разряда. Чтобы шахматные роботы совершили качественный скачок, требуются новые идеи, новые методы программирования, сверхбыстродействующие ЭВМ.
...Пройдут годы, десятилетия, возможно, века, и настанет день, когда электронный гроссмейстер бросит вызов сильнейшим шахматистам мира. И тогда люди вспомнят первый чемпионат компьютеров, богиню шахмат «Каиссу» и имена ученых, стоявших у колыбели искусственного интеллекта.
Мастер спорта В. Хенкин
Источник: «НИЖ» №1, 1975г.
